«Шри Джайва-дхарма. Том I. Глава 1. Вечная и временная природа души». Шрила Саччидананда Бхактивинод Тхакур


1 глава

Текст озвучивает Аджита Кришна Дас


скачать (формат MP3, 74.19M)

Russian

Шрила Бхактивинод Тхакур

Шри Джайва-дхарма
(Вечная религия души)

Том I. Вечная природа души

Глава 1. Вечная и временная природа души

 

В нашей вселенной система средних планет, известная как Бху-мандала, напоминает по форме цветок лотоса. Вокруг Бху-мандалы, подобно концентрическим кругам, расходятся семь островов. В самой чашечке вселенского «лотоса» располагается остров Джамбудвипа, лучший из всех миров Бху-мандалы. Из всех земель Джамбудвипы наивысшее положение занимает Бхарата-варша, а на Бхарата-варше самое важное место принадлежит Гауда-бхуми. И наконец, в области Гауда-бхуми, святая Шри Навадвипа-мандала, состоящая из девяти островов, — самая замечательная. В одной из областей Шри Навадвипа-мандалы на восточном берегу Ганги вечно пребывает чарующе-прекрасная Шри Годрума. Множество великих святых-вайшнавов испокон веков селились в рощах Шри Годрумы, чтобы совершать там хари-бхаджан. В далеком прошлом в этом месте, в тихой беседке, сплетенной из виноградной лозы, божественная корова Сурабхи провела обряд поклонения Всевышнему Господу Шри Гаурасундару.

Неподалеку располагалась Прадьюмна-кунджа, где находился бхаджан-кутир Прадьюмны Брахмачари, близкого спутника Шри Чайтаньи Махапрабху, который в более близкие к нам времена совершал здесь свой бхаджан. Теперь в Прадьюмна-кундже, в скромной хижине, обвитой виноградной лозой и скрытой в тени густой листвы, жил шикша-ученик Прадьюмны Брахмачари, Шри Премадас Парамахамса Бабаджи. Всегда внутренне погруженный в божественную севу, он поклонялся Господу, испытывая глубокие духовные переживания. Однажды, много лет тому назад, Бабаджи Махарадж принял твердое решение навсегда поселиться здесь, в этой божественной роще, ибо, в совершенстве изучив священные писания, хорошо знал, что Годрума в Навадвипе неотлична от Нандаграма во Враджа-мандале. Он ежедневно повторял двести тысяч святых имен Господа Хари и предлагал сотни поклонов вайшнавам, преданным Господа. Собирая мадхукари (милостыню), он ежедневно обходил дома местных пастухов и крестьян, поддерживая этим скромным подаянием свою жизнь. В каждой мелочи Бабаджи Махарадж строго следовал правилам и предписаниям жизни садху (святого).

Исполнив ежедневные обязанности, он никогда не тратил время на пустые разговоры или обсуждение слухов и сплетен. Вместо этого с глазами, полными слез, он погружался в чтение книги «Према-виварта» («Преображения божественной любви»), составленной Джагаданандой Пандитом, близким спутником Шри Гаурасундара. В такие минуты в этой тихой роще собирались все преданные из округи, чтобы с любовью и преданностью слушать чтение Бабаджи Махараджа. Почему же им не слушать? Божественная сокровищница «Према-виварты» полна сгущенного сладостного нектара расы (трансцендентных вкусов преданности Господу), а сладостный глубокий голос Бабаджи, читавшего неземные строфы, был подобен прохладному дождю, который гасил языки пламени материальных желаний и мирской чувственности в сердцах его смиренных слушателей.

Как-то вечером, закончив повторение намеченного количества святых имен, Парамахамса Бабаджи расположился в своей хижине, скрытой в зарослях мадхави и жасмина. Раскрыв «Према-виварту», он принялся ее читать, погрузившись в волны трансцендентных переживаний океана божественной любви. В этот момент к нему приблизился незнакомый санньяси, странник в отреченном укладе жизни. Подойдя к бабаджи, он почтительно склонился к его стопам и замер, не поднимая головы в течение долгого времени.

Поглощенный неземным блаженством транса преданности (самадхи), бабаджи сперва не замечал гостя, однако, спустя какое-то время, увидев перед собой санньяси, замершего в почтительном поклоне, бабаджи, считавший себя незначительнее травинки, мгновенно вскочил на ноги и сам распростерся на земле. Громко плача, он восклицал:

— О Господь Чайтанья, о Господь Нитьянанда, прошу Вас, будьте милостивы ко мне, спасите мою падшую душу!

Увидев это, санньяси обратился к бабаджи:

— О мой господин, я очень низкий и падший. Зачем, подражая мне, ты будто насмехаешься надо мной?

Сказав это, он бережно взял пыль со стоп святого бабаджи и, посыпав ей свою голову, сел перед ним. Бабаджи заботливо предложил гостю циновку из древесной коры, а сам расположился напротив и голосом, полным любви, произнес следующие слова:

— Какое незначительное служение может предложить тебе этот бесполезный человек, о почтенный?

Поставив на землю свою камандалу, сосуд для сбора милостыни, санньяси смиренно сложил ладони и с мольбой в голосе сказал:

— О мой господин, я самый несчастный и неудачливый из людей. Большую часть своей жизни я провел в Варанаси и других святых местах, центрах ведического образования. Я изучал писания и принимал активное участие в многочисленных философских спорах с видными учеными, знатоками Веданты, стараясь убедить их в своем понимании истинного смысла Вед. Проводя время подобным образом, я досконально изучил Упанишады, «Брахма-сутру», а также шесть фундаментальных направлений философской мысли Индии (шат-даршана): санкхью, патанджали, ньяю, вайшешику, пурва-мимамсу и уттара-мимамсу.

Затем я принял полное отречение от мира. Уже прошло двенадцать лет с того дня, как Шрила Саччидананда Сарасватипада вручил мне эка-данду — священный посох санньяси, странствующего отшельника-адвайтавади. С дандой в руке, облаченный в шафрановые одежды монаха, я обошел всю Индию, посещая святые места. Куда бы я ни отправился на земле Бхарата-варши, я держался общества таких же, как и я, санньяси — последователей Шри Шанкарачарьи. Миновав три последовательные стадии санньясы, известные как кутичака, бахудака и хамса, я быстро достиг высшей ступени отречения — стадии парамахамсы. Тогда я решил поселиться в Варанаси, где, приняв обет молчания — мауну, строго подчинил свой разум медитации на три великие изречения Упанишад: ахам брахмасми («я есть Брахман»), прагьянам брахма («Брахман есть сознание») и тат твам аси («ты есть То»), которые Шри Шанкара утвердил в качестве трех маха-вакья (наиболее важных утверждений ведических писаний). Однако и в этом я не смог обрести то счастье и духовное удовлетворение, которое искал.

Но однажды произошло событие, которое перевернуло всю мою жизнь... Мне встретился святой вайшнав-садху. Он появился перед моим тихим жилищем, громко воспевая гимны, прославляющие игры Господа Хари и Его божественные имена. Открыв глаза, я стал пристально смотреть на него. Сам его облик, его тело, облитое потоками слез, со вставшими дыбом волосами, свидетельствовали о глубоких духовных переживаниях, доступных лишь тем, кто пребывает на высшем уровне осознания Бога. Прерывающимся от восторга голосом он пел: «Шри Кришна Чайтанья, Прабху Нитьянанда!» Он радостно танцевал, но ноги не слушались его, и он вновь и вновь падал на землю. Когда я созерцал эти удивительные проявления экстаза в теле святого вайшнава и слышал его чарующее пение, мое сердце переполнилось ранее незнакомым для меня чувством блаженной радости. Оно было настолько удивительным и прекрасным, что я не в силах передать его словами. Хотя я был полностью захвачен этим мистическим ощущением божественной любви, следуя правилам жизни парамахамсы, я не проронил ни слова. Ах, будь прокляты мои обеты, будь прокляты правила и ограничения жизни в отречении! Что может быть более жалким, чем моя судьба?! Почему, почему я не заговорил с ним?! Я не знаю, как это произошло, но с того дня в моем сердце родилось непреодолимое влечение к служению лотосным стопам Шри Кришны Чайтаньи. Я потерял внутреннее спокойствие и, охваченный непреодолимым желанием найти этого вайшнава-садху, провел много дней в поисках, но все безрезультатно. В тот день, когда я встретил его, и звук святых имен, слетающих с его уст, проник в мое сердце, я ощутил высочайшее трансцендентное блаженство, о существовании которого даже не мог предполагать. Я даже не подозревал, что человеку доступны подобные неземные ощущения. Глубоко все обдумав, я пришел к заключению, что для меня не может быть большего блага, чем принять прибежище у стоп чистого вайшнава. С этой мыслью я оставил Варанаси и отправился в Шри Вриндавана Дхаму. Придя во Вриндаван, я встретил множество святых вайшнавов. Часто можно было видеть, как переполненные чувством трансцендентной скорби, они громко взывали: «О Шри Рупа! О Шри Санатана! О Шри Джива Госвами!» Погруженные в медитацию на игры Шри Шри Радхи-Говинды, они, подобно безумцам, катались по земле и голосами, задыхающимися от переполняющей их любви, взывали к имени Навадвипы. Тогда в сердце своем я жадно устремился в Шри Навадвипу. Завершив паломничество по Шри Враджа-мандале, я отправился в длительное путешествие и, пройдя сто шестьдесят восемь миль пути, достиг Шри Маяпура. Это произошло буквально несколько дней назад. Прослышав от жителей Маяпура о твоей славе, я наконец-то нашел тебя, горя желанием обрести прибежище у твоих лотосных стоп. Пожалуйста, будь милостив ко мне, прими меня как своего слугу и позволь исполнить заветную цель моей жизни. Это стало бы достойным венцом длинной череды моих духовных поисков.

С полными слез глазами, зажав во рту травинку как символ смирения, святой Парамахамса Бабаджи Махашая сказал:

— О Санньяси Тхакур, я самый последний из людей. Бесполезно прожигая бесценные дни своей жизни, я постоянно занят тем, что ем, сплю и веду бессмысленные разговоры. Несомненно, благая удача окончательно отвернулась от меня! Ты можешь видеть это своими глазами — я поселился в том самом месте, где Сам Шри Кришна Чайтанья наслаждался Своими божественными играми, но проходят дни, а я так и не ощутил и капли кришна-премы — истинной любви к Господу. О санньяси, как же ты удачлив! Лишь на мгновение увидев вайшнава, ты обрел эту божественную любовь. Нет никаких сомнений в том, что Кришна Чайтаньядев избрал тебя преемником Своей милости! Прошу тебя, в то мгновение, когда тебе вдруг выпадет счастье вновь испытать эти чувства, вспомни обо мне, бесполезном и падшем бедняге. Только тогда, твоей милостью, я достигну цели жизни.

С этими словами святой бабаджи крепко обнял своего гостя-санньяси, омыв его потоком слез, струящихся из глаз. Соприкоснувшись с телом вайшнава, Санньяси Махарадж был как громом поражен небывалым по силе чувством, целиком охватившем его. Не в силах сдерживать волну трансцендентного восторга, он вскочил на ноги и принялся танцевать. Он радостно танцевал, непрестанно плакал и громко пел прерывающимся голосом: джайа ш́рӣ-кр̣ш̣н̣а-чаитанйа ш́рӣ прабху нитйа̄нанда джайа премада̄са гуру джайа бхаджана а̄нанда — «Слава Шри Кришне Чайтанье! Слава Прабху Нитьянанде! Слава моему духовному учителю Шри Премадасу! Слава блаженству преданного служения!»

Парамахамса Бабаджи присоединился к санньяси, полностью разделяя его чувства. Обнявшись, они пели и танцевали, а когда успокоились, сели друг напротив друга и проговорили очень долго на многие темы. Проявляя большое смирение, святой Бабаджи Махарадж сказал:

— О махатма, пожалуйста, поживи здесь хотя бы несколько дней, чтобы я мог очиститься, общаясь с тобой.

Святой санньяси ответил:

— Почему ты просишь всего несколько дней? Я уже предложил свое тело служению твоим лотосным стопам, и теперь моя единственная молитва состоит в том, чтобы я мог служить тебе до конца жизни.

Будучи глубоко образованным человеком, в совершенстве изучившим священные писания, санньяси хорошо понимал те преимущества, которые обретает ученик, живущий в доме духовного учителя и постигающий Абсолютную Истину, находясь под его личным руководством. Он также осознавал то, насколько важно во всем строго следовать указаниям Гуру, и потому с большой радостью поселился в тихой лесной роще на берегу Ганги.

[Спустя несколько дней Парамахамса Бабаджи обратился к санньяси:

— О великая душа, Шри Прадьюмна Брахмачари Тхакур милостиво позволяет мне быть смиренным слугой у его лотосных стоп. Он живет в деревне Девапалли, в предместье Навадвипа-мандалы, где как раз сегодня он проводит поклонение Господу Нрисимхе. После полудня, закончив собирать милостыню, мы должны отправиться туда, чтобы обрести даршан его лотосных стоп.]

Санньяси Тхакур ответил:

— О Гурудев, я всегда счастлив исполнить любую твою просьбу.

К двум часам дня, перебравшись через реку Алакананда, они достигли деревни Девапалли. После этого они пересекли реку Сурьятила, и наконец их взору предстал храм Господа Нрисимхи, где они обрели божественный даршан Прадьюмны Брахмачари, личного слуги Всевышнего Господа. Завидев издалека своего духовного учителя, Парамахамса Бабаджи упал на землю в шашта-анга-дандават-поклоне, выражая тем самым свое глубочайшее почтение. Полный любви к своему ученику, святой брахмачари поспешно выбежал из храмовой комнаты, обеими руками поднял бабаджи с земли и нежно обнял его. Усадив обоих гостей, брахмачари расспросил дорогого ученика о его благополучии.

После долгой беседы, в которой оба они обсуждали глубокие духовные истины, касающиеся бхаджана, Парамахамса Бабаджи представил духовному учителю своего спутника, святого санньяси. Брахмачари Тхакур с большим уважением произнес:

— Мой дорогой брат, ты обрел истинного, наиболее достойного Гуру — Шри Премадаса Бабаджи Махараджа. Теперь тебе необходимо изучить «Према-виварту» под его в высшей степени компетентным руководством.

Затем он сказал:

— Кем бы ни был человек — брахманом, санньяси или шудрой, если он знает науку о Кришне, он может быть Гуру, духовным учителем («Чайтанья-чаритамрита», Мадхья, 8.128)[1].

Санньяси Тхакур склонился к лотосным стопам своего Парама-Гурудева (духовного учителя своего духовного учителя) и голосом, полным смирения, произнес:

— О господин, ты близкий спутник Шри Чайтаньядева. Даже один твой милосердный взгляд способен очистить сотни высокомерных санньяси, подобных мне. Прошу тебя, будь же милостив ко мне и даруй мне благословение обрести чистую преданность!

Поскольку Санньяси Тхакур не имел большого опыта в вопросе отношений вайшнавов между собой, он внимательно наблюдал за поведением своего Гуру в беседе с его духовным наставником. Благодаря этому он хорошо усвоил важнейшие принципы вайшнавского этикета и обрел правильное понимание того, как должным образом вести себя по отношению к духовному учителю. Такое знание является необычайно важной наукой для любого искреннего ученика.

По завершении беседы, получив даршан Божества во время вечернего арати, Парамахамса Бабаджи и его спутник-санньяси вернулись в Шри Годруму.

Спустя несколько дней Санньяси Тхакур загорелся желанием услышать возвышенные духовные истины из уст Парамахамсы Бабаджи. К тому времени санньяси уже мало чем отличался от истинного вайшнава, за исключением своих одежд. Благодаря многолетней практике он полностью держал под контролем побуждения ума и чувств, обладал благородными чертами характера и имел полную веру в путь духовного совершенствования (брахма-ништха). Кроме того, он был удивительно смирен и теперь еще обрел твердую веру в трансцендентные игры Господа.

Однажды перед самым восходом солнца Парамахамса Бабаджи, приняв омовение и одев чистую одежду, как обычно расположился в своем тихом кутире, спрятанном в зарослях мадхави. Взяв в руки четки, сделанные из дерева Туласи, он погрузил свой ум и сердце в повторение святых имен Господа Хари. Тогда ежедневные трансцендентные игры Божественной Четы Шри Шри Радхи-Шьямасундара, проходящие перед восходом солнца (нишанта-лила) и доступные взору тех, кому открыты двери в нематериальные измерения, вошли в его сердце, наполнив его горьким и одновременно сладостным чувством трансцендентной разлуки. Радху и Кришну в эти предрассветные часы ожидало расставание. Они должны были покинуть кунджу и незаметно вернуться каждый к Себе домой. Это рождало глубокое чувство печали, которое переживал всем своим существом святой Бабаджи Махарадж. Видя перед собой эту сцену, бабаджи не мог сдержать слезы, и они непрерывно струились из его глаз. Всецело погруженный в медитацию на эту божественную лилу, он в своем вечно-совершенном духовном теле исполнял служение Божественной Чете в соответствии с данным периодом суток (ашта-калия-лила-смаранам). Пребывая на духовном плане бытия, он абсолютно забыл о своем физическом теле. Незаметно подойдя к нему, Санньяси Тхакур неслышно опустился рядом, наблюдая проявления саттвика-бхавы, трансцендентных признаков экстатической погруженности сознания святого Бабаджи Махараджа. Неожиданно, глядя прямо в глаза санньяси, Парамахамса Бабаджи сказал: «О сакхи, немедленно заставь замолчать эту обезьяну Какхати, пока она не прервала счастливые минуты сна наших Радхи-Говинды. Если на нашу беду Они проснутся раньше намеченного срока, Лалита Сакхи будет страшно недовольна нами, и тогда нам точно несдобровать. Ой, взгляни! Ананга Манджари показывает нам — уже пора! Ты — Рамана Манджари, и это твое служение. Пожалуйста, будь внимательна и осторожна!»

Говоря все это, Парамахамса Бабаджи вновь потерял внешнее сознание. С этого мгновенья, когда трансцендентная сварупа и нитья-сева в духовном мире были таким чудесным образом открыты нашему герою, удачливый Санньяси Тхакур в своем сердце отдал себя без остатка этому сокровенному служению.

Тем временем первые лучи восходящего солнца окрасили бардовым цветом горизонт Шри Годрумы, являя всю красоту пробуждающейся природы; повсюду мелодично запели птицы, подул нежный прохладный ветерок. Теплые лучи утреннего солнца, найдя спрятанную в зарослях лиан мадхави хижину Бабаджи Махараджа, явили взору редких прохожих ее скромное очарование. Парамахамса Бабаджи сидел на циновке, сделанной из древесной коры. Он постепенно приходил в себя. Пальцы его правой руки вновь стали медленно передвигать бусины четок, а губы чуть слышно повторять святые имена. Увидев это, Санньяси Тхакур почтительно склонился к стопам бабаджи и, смиренно сложив ладони, сказал:

— О мой господин, этот низкий человек хочет обратиться к тебе с вопросом, надеясь получить ответ, который избавит его от страданий. Пожалуйста, милостиво пролей прохладный нектар враджа-расы на мое сердце, высохшее в пустыне брахма-гьяны (имперсонального знания, скрывающего личностную природу Всевышнего Господа).

Бабаджи ответил:

— Ты вправе задать вопросы и достоин получить на них ответы. О чем бы ты ни спросил, я отвечу, насколько это в моих силах.

Санньяси Тхакур сказал:

— О господин, я слышал много рассуждений о религии. Обращаясь ко многим людям, я спрашивал: «Что есть религия?» К моему разочарованию их ответы вступали в противоречие друг с другом, поэтому я ставлю этот вопрос перед тобой: будь добр, объясни, что есть истинная религия, или, другими словами, какова органически присущая живому существу форма бытия (дхарма)? В чем состоят вечные обязанности индивидуальной души? Почему разные учителя по-разному понимают истинную суть религии и дают противоречащие друг другу наставления? Почему, если существует только одна абсолютная истина, философы ведут бесконечные споры, не приходя к единому заключению?

Сосредоточив ум на лотосных стопах Всевышнего Господа Шри Кришны Чайтаньи, Парамахамса Бабаджи начал говорить:

— О самый удачливый из людей, я расскажу тебе о принципах религии в той мере, в какой позволяет мое собственное понимание. Пожалуйста, слушай внимательно.

Неотъемлемая природа любого существующего предмета или субстанции, называемых на санскрите васту, есть его вечная характеристика (дхарма). Эта вечная природа проявляет себя на концептуальном уровне существования объекта, называемом гхатана. Другими словами, когда по воле Господа Кришны происходит творение какого-либо объекта, вместе с ним из небытия проявляется сопутствующая ему и неотделимая от него природа. Именно она определяется понятием дхарма. Однако когда данный объект приходит в соприкосновение с другими явлениями проявленного бытия, его изначальная природа видоизменяется или искажается. С течением времени это искаженное состояние объекта закрепляется за ним и создает ощущение вечной неотъемлемой его характеристики. Тем не менее такое искаженное состояние объекта не отражает его истинную объективную природу, то есть не является его свабхавой. Ее называют нисарга — природа, приобретенная объектом в результате продолжительного контакта с посторонними факторами из внешнего окружения. Таким образом, нисарга замещает собой свабхаву, выдавая себя за последнюю. Возьмем, к примеру, воду, которая является васту — объектом, а способность быть жидкой — это ее свабхава. Когда под влиянием внешних обстоятельств (низкой температуры) вода замерзает, превращаясь в лед, ее приобретенное свойство твердости замещает собой органически присущую ей природу — быть жидкой. В действительности же приобретенная природа не может быть вечной. Она или случайна, или временна. Она проявляется в результате определенных обстоятельств, какое-то время существует и затем, когда причина, породившая ее, исчезает, она также автоматически прекращает свое существование. С другой стороны, свабхава объекта, его истинная природа, существует вечно. Даже будучи искаженной, она не исчезает, но пребывает как бы в дремлющем состоянии, сохраняя неразрывную связь с объектом. Раньше или позже, когда время и обстоятельства сложатся должным образом, вечная природа объекта опять проявится и будет вновь утверждена как объективный факт. Истинная природа объекта есть его нитья-дхарма, вечное предназначение, тогда как приобретенная природа объекта есть его наймитика-дхарма, временное и случайное предназначение.

Обладающий васту-гьяной, истинным пониманием сути вещей, может увидеть разницу между нитья- и наймитика-дхармой. Те же, кому такого знания явно не достает, вынуждены ошибаться, принимая одно за другое, будучи уверенными, что временная природа объекта и есть его вечная дхарма.

Санньяси Тхакур сказал:

— Прошу, объясни мне значение слова «васту».

Парамахамса Бабаджи:

— Санскритское слово «васту» происходит от глагольного корня «вас», что значит «существовать», «обитать» или «пребывать в каком-либо состоянии». Добавляемый к нему суффикс «ту» превращает слово в отглагольное существительное. Таким образом, то, что существует и может быть понято само по себе, есть васту. Васту бывает двух видов: вастава и авастава — соответственно реально существующая категория и не существующая на деле или временная категория. Вастава васту обозначает предметы трансцендентного мира, а авастава васту используется для описания временных объектов материального проявления, которые можно разложить на несколько категорий: дравья — предметы, гуна — качества и другие. Только трансцендентные «предметы» в действительности существуют, тогда как временные категории мирского бытия имеют лишь некое подобие существования, которое иногда истинно, а иногда ложно. Человек, верящий во что-либо, может иметь правильное представление, но может и ошибаться, принимая иллюзию за реальность. «Шримад-Бхагаватам» (1.1.2) говорит в этой связи: ведйам̇ ва̄ставам атра васту ш́ивадам̇ — только истинная реальность, отличная от иллюзии, которая существует в неразрывной связи с Верховной Абсолютной Истиной и служит на благо всем и каждому, может быть объектом познания для серьезного исследователя. Из этого утверждения «Бхагаватам» становится очевидным, что лишь мир духа есть единственно истинное бытие, а Верховный Господь, Бхагаван, есть единственный вастава васту — исключительное проявление этого бытия. Он является причиной существования бесчисленных живых существ — джив, наделенных индивидуальностью, которые есть Его вечные неотъемлемые частицы, а также причиной майи — магической энергии, порождающей иллюзию.

Поэтому слово «васту» указывает на три фундаментальные реалии: Бхагавана, дживу и майю. Существование всех трех совершенно объективно и знание об их взаимоотношениях есть шуддха-гьяна, чистое знание. Философы, каждый по-своему, пытаются объяснить истинную природу этих трех реалий, однако все их толкования касаются лишь авастава васту, временных иллюзорных мирских категорий. Так, мыслители школы вайшешика «разбирают по частям» материальное творение, выделяют его различные составляющие, такие как дравья (объекты) и гуны (их качества), однако видят перед собой лишь материальные категории авастава васту. Вастава васту обладает вишеша-гуной, конкретными индивидуальными чертами, определяющими саму его природу. Такие определенные признаки присущи и вечным душам — индивидуальным живым существам.

Услышав это, Санньяси Тхакур сказал:

— О мой господин, я хочу более ясно понять этот предмет.

Бабаджи Махашая ответил:

— Однажды преданный по имени Кришнадас Кавирадж, вобравший в себя всю милость Шри Нитьянанды Прабху, показал мне свою рукопись книги «Шри Чайтанья-чаритамрита». И на страницах этой книги Шриман Махапрабху дает нам такое объяснение:

джӣвера ‘сварӯпа’ хайа — кр̣ш̣н̣ера ‘нитйа-да̄са’
кр̣ш̣н̣ера ‘тат̣астха̄-ш́акти’ ‘бхеда̄бхеда прака̄ш́а’

(«Чайтанья-чаритамрита», Мадхья, 20.108)

«Находясь между духовной и материальной природой, живое существо, порожденное татастха-шакти, пограничной энергией Всевышнего Господа, навечно едино и одновременно отдельно от Него».

кр̣ш̣н̣а бхули’ сеи джӣва ана̄ди-бахирмукха
атаэва ма̄йа̄ та̄ре дейа сам̇са̄ра-дух̣кха

(«Чайтанья-чаритамрита», Мадхья, 20.117)

«Забыв о Кришне, живое существо в незапамятные времена пало жертвой влечения к внешней иллюзорной энергии Господа. Поработив душу, майя заставляет ее влачить жалкое мирское существование и переносить бесчисленные материальные страдания».

Кришна — это чит-васту, Тот, Кто воплощает в Себе всю совокупность духовного бытия. Его можно сравнить с солнцем духовного мира. Дживы подобны атомарным частицам света, расходящимся в лучах солнца, их количество невозможно подсчитать.

Кто-то может возразить: «Вы говорите, что Бхагаван и живые существа подобны соответственно Полному Целому и Его составным частям. Это означало бы, что Бог, говоря образным языком, «разобранный на составляющие», должен был бы утратить Свое личностное индивидуальное существование. Это подобно тому, как гора, расколотая на множество кусков, перестает существовать». На это я отвечу: «Этот пример не верен. Возьмем более подходящую аналогию, которую приводят Веды. Они сравнивают дживы с искрами, вылетающими из пламени костра, который, однако, не гаснет. Подобно этому, хотя бесчисленные дживы исходят из Господа Шри Кришны, Он остается полным и неизменным».

В действительности же не существует такой аналогии, которая смогла бы совершенным образом описать природу Абсолютной Истины. Примеры костра и вылетающих из него искр; лучей, исходящих от солнца; или философского камня, прикосновением к железу создающим золото, далеки от того, чтобы быть точными. Поэтому оставив все попытки постичь истину, опираясь на мирские аналогии, человек должен раскрыть свое сердце божественному откровению, являющему истинную природу души и Бога.

Господь Шри Кришна — это брихад-чит-васту, бесконечно великое трансцендентное живое существо, тогда как джива — это ану-чит-васту, бесконечно малое трансцендентное живое существо. Оба, будучи полностью духовными (чит-дхарма), они различаются тем, что Кришна — это полное целое, а джива есть Его неотъемлемая частица. Господь Кришна — вечно господин, а дживы — вечно Его слуги. Необходимо также отметить, что эти взаимные отношения совершенно естественны для обеих сторон. Кришна — самый привлекательный для живых существ, которые устремляют к Нему все свои помыслы. Кришна — верховный Повелитель, а дживы добровольно подчиняются Ему. Господь Кришна ведает все, а индивидуальная душа находится под Его присмотром. Господь Кришна совершенен, а индивидуальная душа зависима. Господь Кришна всемогущ, а индивидуальная душа беспомощна. Поэтому вечная религия индивидуальной души заключается в вечном служении Господу Кришне. Господь Кришна — владыка безграничных энергий. Все эти энергии присутствуют в духовном мире. Для создания же индивидуальных душ используется только одна из них — татастха-шакти.

Отличающаяся несовершенством материальная вселенная тоже создается при помощи этой энергии Господа. Эта энергия рождает мир, в котором бок о бок сосуществуют живые существа и мертвая материя. Таким образом осуществляется своего рода связь между духовным и материальным мирами. Дух, наделенный сознанием и чистотой, и бездушная материя — диаметрально противоположные «предметы». Поэтому связь сознательной души с бессознательной материей в конечном счете невозможна. Индивидуальная душа — ничтожно малая частица духа, тем не менее одна из энергий Верховного Господа способна связать индивидуальную душу с материей. Исполняющая эту задачу энергия называется татастха-шакти.

Расстояние между водами реки и сушей называется тата (берег). Этот промежуток находится в контакте как с сушей, так и с водой. На пограничной территории можно заметить признаки как земли, так и воды. Индивидуальная душа божественна, тем не менее она может оказаться во власти мертвой материи. Этим индивидуальная душа отличается от Господа, Который никогда не приходит в соприкосновение с материальным миром. Однако душа отличается и от бездушной материи. В конечно счете она не является ни Духом, ни материей. Именно поэтому утверждение о различии двух существ — Верховной Личности Бога и индивидуальной духовной души — является верным. Верховная Личность Бога — Повелитель иллюзорной энергии, майи. Майя подчинена Его власти. При определенных обстоятельствах индивидуальная душа может оказаться во власти майи. Поэтому эти три категории — Верховная Личность Бога, индивидуальные души и иллюзорная энергия, майя, — вечно связаны друг с другом. Верховная Личность Бога является корнем всего сущего. Это подтверждают следующие слова Вед («Катха-упанишад», 2.2.13, «Шветашватара-упанишад», 6.13): «Верховный Господь вечен и живые существа вечны»[2].

Исходя из всего этого, можно сделать вывод, что индивидуальная душа является вечной слугой Господа Кришны. Душа проявляется из энергии Господа, татастха-шакти. Индивидуальная душа порой оказывается во власти иллюзорной энергии, майи, но Верховная Личность Бога никогда не утрачивает Своего превосходящего положения. В этом заключается основное отличие индивидуальной души от Верховной Личности Бога. Индивидуальная душа божественна, равно как и Верховный Господь. Из этого следует, что индивидуальная душа — одна из энергий Верховной Личности Бога. С другой стороны, индивидуальная душа — неотъемлемая частица Верховной Личности Бога, поэтому она неотлична от Него. Если индивидуальная душа и Верховная Личность Бога едины и отличны одновременно, то вечное различие между ними приобретает особый смысл. Смысл существования и обязанности индивидуальной души — служить Верховной Личности Бога. Забыв об этом, она попадает во власть майи и, как следствие, удаляется от Господа Кришны. Потом душа приходит в материальный мир. Невозможно достоверно сказать, когда душа впервые попала в материальный мир, поэтому говорят «анади-бахирмукха»: живое существо привлекается внешней энергией с незапамятных времен.

Оба эти события — отделение от Кришны и пришествие в мир майи — не связаны с изначальной природой души. Их следует рассматривать как извращение этой природы. Преходящая природа души и ее временные обязанности возникают после соприкосновения души с майей. Вечная природа души неизменна и чиста. Качества же временной ее природы, возникающие из-за соприкосновения с материальным миром, отличаются бесконечным разнообразием.

Молвив эти слова, святой Бабаджи Парамахамса умолк и погрузился в воспевание Имени Господа Хари. Выслушав объяснение возвышенных истин, Санньяси Тхакур предложил свои почтительные поклоны и произнес:

— О мой господин, сегодня я хорошо обдумаю все, о чем ты мне поведал, и если у меня возникнут вопросы, с твоего разрешения я задам их тебе завтра.

(продолжение следует)

 


[1] Киба̄ випра, киба̄ нйа̄сӣ, ш́ӯдра кене найа / йеи кр̣ш̣н̣а-таттва-ветта, сеи гуру хайа.

[2] Нитйо нитйа̄на̄м̇ четанаш́ четана̄на̄м, эко бахӯна̄м̇ йо видадха̄ти ка̄ма̄н — «Он Вечный среди вечных, Сознающий среди сознающих — Один, Кто наделяет желаемым многих».

 



←  «Как улучшить бесконечную красоту Бога?» Шрила Б. С. Госвами Махарадж. 24 марта 2017 года. Гупта Говардхан | “How To Improve On The Infinite Beauty of God? Srila B. S. Goswami Maharaj. 24 March, 2017. Gupta Govardhan ·• Архив новостей •· «Как одухотворить нашу ежедневную деятельность?» Шрила Б. С. Хришикеш Махарадж. 26 ноября 2016 года. Сухум, Абхазия  →

1 глава

Текст озвучивает Аджита Кришна Дас

Get the Flash Player to see this player.
скачать (формат MP3, 77.8 МБ)

Russian

Шрила Бхактивинод Тхакур

Шри Джайва-дхарма
(Вечная религия души)

Том I. Вечная природа души

Глава 1. Вечная и временная природа души

 

В нашей вселенной система средних планет, известная как Бху-мандала, напоминает по форме цветок лотоса. Вокруг Бху-мандалы, подобно концентрическим кругам, расходятся семь островов. В самой чашечке вселенского «лотоса» располагается остров Джамбудвипа, лучший из всех миров Бху-мандалы. Из всех земель Джамбудвипы наивысшее положение занимает Бхарата-варша, а на Бхарата-варше самое важное место принадлежит Гауда-бхуми. И наконец, в области Гауда-бхуми, святая Шри Навадвипа-мандала, состоящая из девяти островов, — самая замечательная. В одной из областей Шри Навадвипа-мандалы на восточном берегу Ганги вечно пребывает чарующе-прекрасная Шри Годрума. Множество великих святых-вайшнавов испокон веков селились в рощах Шри Годрумы, чтобы совершать там хари-бхаджан. В далеком прошлом в этом месте, в тихой беседке, сплетенной из виноградной лозы, божественная корова Сурабхи провела обряд поклонения Всевышнему Господу Шри Гаурасундару.

Неподалеку располагалась Прадьюмна-кунджа, где находился бхаджан-кутир Прадьюмны Брахмачари, близкого спутника Шри Чайтаньи Махапрабху, который в более близкие к нам времена совершал здесь свой бхаджан. Теперь в Прадьюмна-кундже, в скромной хижине, обвитой виноградной лозой и скрытой в тени густой листвы, жил шикша-ученик Прадьюмны Брахмачари, Шри Премадас Парамахамса Бабаджи. Всегда внутренне погруженный в божественную севу, он поклонялся Господу, испытывая глубокие духовные переживания. Однажды, много лет тому назад, Бабаджи Махарадж принял твердое решение навсегда поселиться здесь, в этой божественной роще, ибо, в совершенстве изучив священные писания, хорошо знал, что Годрума в Навадвипе неотлична от Нандаграма во Враджа-мандале. Он ежедневно повторял двести тысяч святых имен Господа Хари и предлагал сотни поклонов вайшнавам, преданным Господа. Собирая мадхукари (милостыню), он ежедневно обходил дома местных пастухов и крестьян, поддерживая этим скромным подаянием свою жизнь. В каждой мелочи Бабаджи Махарадж строго следовал правилам и предписаниям жизни садху (святого).

Исполнив ежедневные обязанности, он никогда не тратил время на пустые разговоры или обсуждение слухов и сплетен. Вместо этого с глазами, полными слез, он погружался в чтение книги «Према-виварта» («Преображения божественной любви»), составленной Джагаданандой Пандитом, близким спутником Шри Гаурасундара. В такие минуты в этой тихой роще собирались все преданные из округи, чтобы с любовью и преданностью слушать чтение Бабаджи Махараджа. Почему же им не слушать? Божественная сокровищница «Према-виварты» полна сгущенного сладостного нектара расы (трансцендентных вкусов преданности Господу), а сладостный глубокий голос Бабаджи, читавшего неземные строфы, был подобен прохладному дождю, который гасил языки пламени материальных желаний и мирской чувственности в сердцах его смиренных слушателей.

Как-то вечером, закончив повторение намеченного количества святых имен, Парамахамса Бабаджи расположился в своей хижине, скрытой в зарослях мадхави и жасмина. Раскрыв «Према-виварту», он принялся ее читать, погрузившись в волны трансцендентных переживаний океана божественной любви. В этот момент к нему приблизился незнакомый санньяси, странник в отреченном укладе жизни. Подойдя к бабаджи, он почтительно склонился к его стопам и замер, не поднимая головы в течение долгого времени.

Поглощенный неземным блаженством транса преданности (самадхи), бабаджи сперва не замечал гостя, однако, спустя какое-то время, увидев перед собой санньяси, замершего в почтительном поклоне, бабаджи, считавший себя незначительнее травинки, мгновенно вскочил на ноги и сам распростерся на земле. Громко плача, он восклицал:

— О Господь Чайтанья, о Господь Нитьянанда, прошу Вас, будьте милостивы ко мне, спасите мою падшую душу!

Увидев это, санньяси обратился к бабаджи:

— О мой господин, я очень низкий и падший. Зачем, подражая мне, ты будто насмехаешься надо мной?

Сказав это, он бережно взял пыль со стоп святого бабаджи и, посыпав ей свою голову, сел перед ним. Бабаджи заботливо предложил гостю циновку из древесной коры, а сам расположился напротив и голосом, полным любви, произнес следующие слова:

— Какое незначительное служение может предложить тебе этот бесполезный человек, о почтенный?

Поставив на землю свою камандалу, сосуд для сбора милостыни, санньяси смиренно сложил ладони и с мольбой в голосе сказал:

— О мой господин, я самый несчастный и неудачливый из людей. Большую часть своей жизни я провел в Варанаси и других святых местах, центрах ведического образования. Я изучал писания и принимал активное участие в многочисленных философских спорах с видными учеными, знатоками Веданты, стараясь убедить их в своем понимании истинного смысла Вед. Проводя время подобным образом, я досконально изучил Упанишады, «Брахма-сутру», а также шесть фундаментальных направлений философской мысли Индии (шат-даршана): санкхью, патанджали, ньяю, вайшешику, пурва-мимамсу и уттара-мимамсу.

Затем я принял полное отречение от мира. Уже прошло двенадцать лет с того дня, как Шрила Саччидананда Сарасватипада вручил мне эка-данду — священный посох санньяси, странствующего отшельника-адвайтавади. С дандой в руке, облаченный в шафрановые одежды монаха, я обошел всю Индию, посещая святые места. Куда бы я ни отправился на земле Бхарата-варши, я держался общества таких же, как и я, санньяси — последователей Шри Шанкарачарьи. Миновав три последовательные стадии санньясы, известные как кутичака, бахудака и хамса, я быстро достиг высшей ступени отречения — стадии парамахамсы. Тогда я решил поселиться в Варанаси, где, приняв обет молчания — мауну, строго подчинил свой разум медитации на три великие изречения Упанишад: ахам брахмасми («я есть Брахман»), прагьянам брахма («Брахман есть сознание») и тат твам аси («ты есть То»), которые Шри Шанкара утвердил в качестве трех маха-вакья (наиболее важных утверждений ведических писаний). Однако и в этом я не смог обрести то счастье и духовное удовлетворение, которое искал.

Но однажды произошло событие, которое перевернуло всю мою жизнь... Мне встретился святой вайшнав-садху. Он появился перед моим тихим жилищем, громко воспевая гимны, прославляющие игры Господа Хари и Его божественные имена. Открыв глаза, я стал пристально смотреть на него. Сам его облик, его тело, облитое потоками слез, со вставшими дыбом волосами, свидетельствовали о глубоких духовных переживаниях, доступных лишь тем, кто пребывает на высшем уровне осознания Бога. Прерывающимся от восторга голосом он пел: «Шри Кришна Чайтанья, Прабху Нитьянанда!» Он радостно танцевал, но ноги не слушались его, и он вновь и вновь падал на землю. Когда я созерцал эти удивительные проявления экстаза в теле святого вайшнава и слышал его чарующее пение, мое сердце переполнилось ранее незнакомым для меня чувством блаженной радости. Оно было настолько удивительным и прекрасным, что я не в силах передать его словами. Хотя я был полностью захвачен этим мистическим ощущением божественной любви, следуя правилам жизни парамахамсы, я не проронил ни слова. Ах, будь прокляты мои обеты, будь прокляты правила и ограничения жизни в отречении! Что может быть более жалким, чем моя судьба?! Почему, почему я не заговорил с ним?! Я не знаю, как это произошло, но с того дня в моем сердце родилось непреодолимое влечение к служению лотосным стопам Шри Кришны Чайтаньи. Я потерял внутреннее спокойствие и, охваченный непреодолимым желанием найти этого вайшнава-садху, провел много дней в поисках, но все безрезультатно. В тот день, когда я встретил его, и звук святых имен, слетающих с его уст, проник в мое сердце, я ощутил высочайшее трансцендентное блаженство, о существовании которого даже не мог предполагать. Я даже не подозревал, что человеку доступны подобные неземные ощущения. Глубоко все обдумав, я пришел к заключению, что для меня не может быть большего блага, чем принять прибежище у стоп чистого вайшнава. С этой мыслью я оставил Варанаси и отправился в Шри Вриндавана Дхаму. Придя во Вриндаван, я встретил множество святых вайшнавов. Часто можно было видеть, как переполненные чувством трансцендентной скорби, они громко взывали: «О Шри Рупа! О Шри Санатана! О Шри Джива Госвами!» Погруженные в медитацию на игры Шри Шри Радхи-Говинды, они, подобно безумцам, катались по земле и голосами, задыхающимися от переполняющей их любви, взывали к имени Навадвипы. Тогда в сердце своем я жадно устремился в Шри Навадвипу. Завершив паломничество по Шри Враджа-мандале, я отправился в длительное путешествие и, пройдя сто шестьдесят восемь миль пути, достиг Шри Маяпура. Это произошло буквально несколько дней назад. Прослышав от жителей Маяпура о твоей славе, я наконец-то нашел тебя, горя желанием обрести прибежище у твоих лотосных стоп. Пожалуйста, будь милостив ко мне, прими меня как своего слугу и позволь исполнить заветную цель моей жизни. Это стало бы достойным венцом длинной череды моих духовных поисков.

С полными слез глазами, зажав во рту травинку как символ смирения, святой Парамахамса Бабаджи Махашая сказал:

— О Санньяси Тхакур, я самый последний из людей. Бесполезно прожигая бесценные дни своей жизни, я постоянно занят тем, что ем, сплю и веду бессмысленные разговоры. Несомненно, благая удача окончательно отвернулась от меня! Ты можешь видеть это своими глазами — я поселился в том самом месте, где Сам Шри Кришна Чайтанья наслаждался Своими божественными играми, но проходят дни, а я так и не ощутил и капли кришна-премы — истинной любви к Господу. О санньяси, как же ты удачлив! Лишь на мгновение увидев вайшнава, ты обрел эту божественную любовь. Нет никаких сомнений в том, что Кришна Чайтаньядев избрал тебя преемником Своей милости! Прошу тебя, в то мгновение, когда тебе вдруг выпадет счастье вновь испытать эти чувства, вспомни обо мне, бесполезном и падшем бедняге. Только тогда, твоей милостью, я достигну цели жизни.

С этими словами святой бабаджи крепко обнял своего гостя-санньяси, омыв его потоком слез, струящихся из глаз. Соприкоснувшись с телом вайшнава, Санньяси Махарадж был как громом поражен небывалым по силе чувством, целиком охватившем его. Не в силах сдерживать волну трансцендентного восторга, он вскочил на ноги и принялся танцевать. Он радостно танцевал, непрестанно плакал и громко пел прерывающимся голосом: джайа ш́рӣ-кр̣ш̣н̣а-чаитанйа ш́рӣ прабху нитйа̄нанда джайа премада̄са гуру джайа бхаджана а̄нанда — «Слава Шри Кришне Чайтанье! Слава Прабху Нитьянанде! Слава моему духовному учителю Шри Премадасу! Слава блаженству преданного служения!»

Парамахамса Бабаджи присоединился к санньяси, полностью разделяя его чувства. Обнявшись, они пели и танцевали, а когда успокоились, сели друг напротив друга и проговорили очень долго на многие темы. Проявляя большое смирение, святой Бабаджи Махарадж сказал:

— О махатма, пожалуйста, поживи здесь хотя бы несколько дней, чтобы я мог очиститься, общаясь с тобой.

Святой санньяси ответил:

— Почему ты просишь всего несколько дней? Я уже предложил свое тело служению твоим лотосным стопам, и теперь моя единственная молитва состоит в том, чтобы я мог служить тебе до конца жизни.

Будучи глубоко образованным человеком, в совершенстве изучившим священные писания, санньяси хорошо понимал те преимущества, которые обретает ученик, живущий в доме духовного учителя и постигающий Абсолютную Истину, находясь под его личным руководством. Он также осознавал то, насколько важно во всем строго следовать указаниям Гуру, и потому с большой радостью поселился в тихой лесной роще на берегу Ганги.

[Спустя несколько дней Парамахамса Бабаджи обратился к санньяси:

— О великая душа, Шри Прадьюмна Брахмачари Тхакур милостиво позволяет мне быть смиренным слугой у его лотосных стоп. Он живет в деревне Девапалли, в предместье Навадвипа-мандалы, где как раз сегодня он проводит поклонение Господу Нрисимхе. После полудня, закончив собирать милостыню, мы должны отправиться туда, чтобы обрести даршан его лотосных стоп.]

Санньяси Тхакур ответил:

— О Гурудев, я всегда счастлив исполнить любую твою просьбу.

К двум часам дня, перебравшись через реку Алакананда, они достигли деревни Девапалли. После этого они пересекли реку Сурьятила, и наконец их взору предстал храм Господа Нрисимхи, где они обрели божественный даршан Прадьюмны Брахмачари, личного слуги Всевышнего Господа. Завидев издалека своего духовного учителя, Парамахамса Бабаджи упал на землю в шашта-анга-дандават-поклоне, выражая тем самым свое глубочайшее почтение. Полный любви к своему ученику, святой брахмачари поспешно выбежал из храмовой комнаты, обеими руками поднял бабаджи с земли и нежно обнял его. Усадив обоих гостей, брахмачари расспросил дорогого ученика о его благополучии.

После долгой беседы, в которой оба они обсуждали глубокие духовные истины, касающиеся бхаджана, Парамахамса Бабаджи представил духовному учителю своего спутника, святого санньяси. Брахмачари Тхакур с большим уважением произнес:

— Мой дорогой брат, ты обрел истинного, наиболее достойного Гуру — Шри Премадаса Бабаджи Махараджа. Теперь тебе необходимо изучить «Према-виварту» под его в высшей степени компетентным руководством.

Затем он сказал:

— Кем бы ни был человек — брахманом, санньяси или шудрой, если он знает науку о Кришне, он может быть Гуру, духовным учителем («Чайтанья-чаритамрита», Мадхья, 8.128)[1].

Санньяси Тхакур склонился к лотосным стопам своего Парама-Гурудева (духовного учителя своего духовного учителя) и голосом, полным смирения, произнес:

— О господин, ты близкий спутник Шри Чайтаньядева. Даже один твой милосердный взгляд способен очистить сотни высокомерных санньяси, подобных мне. Прошу тебя, будь же милостив ко мне и даруй мне благословение обрести чистую преданность!

Поскольку Санньяси Тхакур не имел большого опыта в вопросе отношений вайшнавов между собой, он внимательно наблюдал за поведением своего Гуру в беседе с его духовным наставником. Благодаря этому он хорошо усвоил важнейшие принципы вайшнавского этикета и обрел правильное понимание того, как должным образом вести себя по отношению к духовному учителю. Такое знание является необычайно важной наукой для любого искреннего ученика.

По завершении беседы, получив даршан Божества во время вечернего арати, Парамахамса Бабаджи и его спутник-санньяси вернулись в Шри Годруму.

Спустя несколько дней Санньяси Тхакур загорелся желанием услышать возвышенные духовные истины из уст Парамахамсы Бабаджи. К тому времени санньяси уже мало чем отличался от истинного вайшнава, за исключением своих одежд. Благодаря многолетней практике он полностью держал под контролем побуждения ума и чувств, обладал благородными чертами характера и имел полную веру в путь духовного совершенствования (брахма-ништха). Кроме того, он был удивительно смирен и теперь еще обрел твердую веру в трансцендентные игры Господа.

Однажды перед самым восходом солнца Парамахамса Бабаджи, приняв омовение и одев чистую одежду, как обычно расположился в своем тихом кутире, спрятанном в зарослях мадхави. Взяв в руки четки, сделанные из дерева Туласи, он погрузил свой ум и сердце в повторение святых имен Господа Хари. Тогда ежедневные трансцендентные игры Божественной Четы Шри Шри Радхи-Шьямасундара, проходящие перед восходом солнца (нишанта-лила) и доступные взору тех, кому открыты двери в нематериальные измерения, вошли в его сердце, наполнив его горьким и одновременно сладостным чувством трансцендентной разлуки. Радху и Кришну в эти предрассветные часы ожидало расставание. Они должны были покинуть кунджу и незаметно вернуться каждый к Себе домой. Это рождало глубокое чувство печали, которое переживал всем своим существом святой Бабаджи Махарадж. Видя перед собой эту сцену, бабаджи не мог сдержать слезы, и они непрерывно струились из его глаз. Всецело погруженный в медитацию на эту божественную лилу, он в своем вечно-совершенном духовном теле исполнял служение Божественной Чете в соответствии с данным периодом суток (ашта-калия-лила-смаранам). Пребывая на духовном плане бытия, он абсолютно забыл о своем физическом теле. Незаметно подойдя к нему, Санньяси Тхакур неслышно опустился рядом, наблюдая проявления саттвика-бхавы, трансцендентных признаков экстатической погруженности сознания святого Бабаджи Махараджа. Неожиданно, глядя прямо в глаза санньяси, Парамахамса Бабаджи сказал: «О сакхи, немедленно заставь замолчать эту обезьяну Какхати, пока она не прервала счастливые минуты сна наших Радхи-Говинды. Если на нашу беду Они проснутся раньше намеченного срока, Лалита Сакхи будет страшно недовольна нами, и тогда нам точно несдобровать. Ой, взгляни! Ананга Манджари показывает нам — уже пора! Ты — Рамана Манджари, и это твое служение. Пожалуйста, будь внимательна и осторожна!»

Говоря все это, Парамахамса Бабаджи вновь потерял внешнее сознание. С этого мгновенья, когда трансцендентная сварупа и нитья-сева в духовном мире были таким чудесным образом открыты нашему герою, удачливый Санньяси Тхакур в своем сердце отдал себя без остатка этому сокровенному служению.

Тем временем первые лучи восходящего солнца окрасили бардовым цветом горизонт Шри Годрумы, являя всю красоту пробуждающейся природы; повсюду мелодично запели птицы, подул нежный прохладный ветерок. Теплые лучи утреннего солнца, найдя спрятанную в зарослях лиан мадхави хижину Бабаджи Махараджа, явили взору редких прохожих ее скромное очарование. Парамахамса Бабаджи сидел на циновке, сделанной из древесной коры. Он постепенно приходил в себя. Пальцы его правой руки вновь стали медленно передвигать бусины четок, а губы чуть слышно повторять святые имена. Увидев это, Санньяси Тхакур почтительно склонился к стопам бабаджи и, смиренно сложив ладони, сказал:

— О мой господин, этот низкий человек хочет обратиться к тебе с вопросом, надеясь получить ответ, который избавит его от страданий. Пожалуйста, милостиво пролей прохладный нектар враджа-расы на мое сердце, высохшее в пустыне брахма-гьяны (имперсонального знания, скрывающего личностную природу Всевышнего Господа).

Бабаджи ответил:

— Ты вправе задать вопросы и достоин получить на них ответы. О чем бы ты ни спросил, я отвечу, насколько это в моих силах.

Санньяси Тхакур сказал:

— О господин, я слышал много рассуждений о религии. Обращаясь ко многим людям, я спрашивал: «Что есть религия?» К моему разочарованию их ответы вступали в противоречие друг с другом, поэтому я ставлю этот вопрос перед тобой: будь добр, объясни, что есть истинная религия, или, другими словами, какова органически присущая живому существу форма бытия (дхарма)? В чем состоят вечные обязанности индивидуальной души? Почему разные учителя по-разному понимают истинную суть религии и дают противоречащие друг другу наставления? Почему, если существует только одна абсолютная истина, философы ведут бесконечные споры, не приходя к единому заключению?

Сосредоточив ум на лотосных стопах Всевышнего Господа Шри Кришны Чайтаньи, Парамахамса Бабаджи начал говорить:

— О самый удачливый из людей, я расскажу тебе о принципах религии в той мере, в какой позволяет мое собственное понимание. Пожалуйста, слушай внимательно.

Неотъемлемая природа любого существующего предмета или субстанции, называемых на санскрите васту, есть его вечная характеристика (дхарма). Эта вечная природа проявляет себя на концептуальном уровне существования объекта, называемом гхатана. Другими словами, когда по воле Господа Кришны происходит творение какого-либо объекта, вместе с ним из небытия проявляется сопутствующая ему и неотделимая от него природа. Именно она определяется понятием дхарма. Однако когда данный объект приходит в соприкосновение с другими явлениями проявленного бытия, его изначальная природа видоизменяется или искажается. С течением времени это искаженное состояние объекта закрепляется за ним и создает ощущение вечной неотъемлемой его характеристики. Тем не менее такое искаженное состояние объекта не отражает его истинную объективную природу, то есть не является его свабхавой. Ее называют нисарга — природа, приобретенная объектом в результате продолжительного контакта с посторонними факторами из внешнего окружения. Таким образом, нисарга замещает собой свабхаву, выдавая себя за последнюю. Возьмем, к примеру, воду, которая является васту — объектом, а способность быть жидкой — это ее свабхава. Когда под влиянием внешних обстоятельств (низкой температуры) вода замерзает, превращаясь в лед, ее приобретенное свойство твердости замещает собой органически присущую ей природу — быть жидкой. В действительности же приобретенная природа не может быть вечной. Она или случайна, или временна. Она проявляется в результате определенных обстоятельств, какое-то время существует и затем, когда причина, породившая ее, исчезает, она также автоматически прекращает свое существование. С другой стороны, свабхава объекта, его истинная природа, существует вечно. Даже будучи искаженной, она не исчезает, но пребывает как бы в дремлющем состоянии, сохраняя неразрывную связь с объектом. Раньше или позже, когда время и обстоятельства сложатся должным образом, вечная природа объекта опять проявится и будет вновь утверждена как объективный факт. Истинная природа объекта есть его нитья-дхарма, вечное предназначение, тогда как приобретенная природа объекта есть его наймитика-дхарма, временное и случайное предназначение.

Обладающий васту-гьяной, истинным пониманием сути вещей, может увидеть разницу между нитья- и наймитика-дхармой. Те же, кому такого знания явно не достает, вынуждены ошибаться, принимая одно за другое, будучи уверенными, что временная природа объекта и есть его вечная дхарма.

Санньяси Тхакур сказал:

— Прошу, объясни мне значение слова «васту».

Парамахамса Бабаджи:

— Санскритское слово «васту» происходит от глагольного корня «вас», что значит «существовать», «обитать» или «пребывать в каком-либо состоянии». Добавляемый к нему суффикс «ту» превращает слово в отглагольное существительное. Таким образом, то, что существует и может быть понято само по себе, есть васту. Васту бывает двух видов: вастава и авастава — соответственно реально существующая категория и не существующая на деле или временная категория. Вастава васту обозначает предметы трансцендентного мира, а авастава васту используется для описания временных объектов материального проявления, которые можно разложить на несколько категорий: дравья — предметы, гуна — качества и другие. Только трансцендентные «предметы» в действительности существуют, тогда как временные категории мирского бытия имеют лишь некое подобие существования, которое иногда истинно, а иногда ложно. Человек, верящий во что-либо, может иметь правильное представление, но может и ошибаться, принимая иллюзию за реальность. «Шримад-Бхагаватам» (1.1.2) говорит в этой связи: ведйам̇ ва̄ставам атра васту ш́ивадам̇ — только истинная реальность, отличная от иллюзии, которая существует в неразрывной связи с Верховной Абсолютной Истиной и служит на благо всем и каждому, может быть объектом познания для серьезного исследователя. Из этого утверждения «Бхагаватам» становится очевидным, что лишь мир духа есть единственно истинное бытие, а Верховный Господь, Бхагаван, есть единственный вастава васту — исключительное проявление этого бытия. Он является причиной существования бесчисленных живых существ — джив, наделенных индивидуальностью, которые есть Его вечные неотъемлемые частицы, а также причиной майи — магической энергии, порождающей иллюзию.

Поэтому слово «васту» указывает на три фундаментальные реалии: Бхагавана, дживу и майю. Существование всех трех совершенно объективно и знание об их взаимоотношениях есть шуддха-гьяна, чистое знание. Философы, каждый по-своему, пытаются объяснить истинную природу этих трех реалий, однако все их толкования касаются лишь авастава васту, временных иллюзорных мирских категорий. Так, мыслители школы вайшешика «разбирают по частям» материальное творение, выделяют его различные составляющие, такие как дравья (объекты) и гуны (их качества), однако видят перед собой лишь материальные категории авастава васту. Вастава васту обладает вишеша-гуной, конкретными индивидуальными чертами, определяющими саму его природу. Такие определенные признаки присущи и вечным душам — индивидуальным живым существам.

Услышав это, Санньяси Тхакур сказал:

— О мой господин, я хочу более ясно понять этот предмет.

Бабаджи Махашая ответил:

— Однажды преданный по имени Кришнадас Кавирадж, вобравший в себя всю милость Шри Нитьянанды Прабху, показал мне свою рукопись книги «Шри Чайтанья-чаритамрита». И на страницах этой книги Шриман Махапрабху дает нам такое объяснение:

джӣвера ‘сварӯпа’ хайа — кр̣ш̣н̣ера ‘нитйа-да̄са’
кр̣ш̣н̣ера ‘тат̣астха̄-ш́акти’ ‘бхеда̄бхеда прака̄ш́а’

(«Чайтанья-чаритамрита», Мадхья, 20.108)

«Находясь между духовной и материальной природой, живое существо, порожденное татастха-шакти, пограничной энергией Всевышнего Господа, навечно едино и одновременно отдельно от Него».

кр̣ш̣н̣а бхули’ сеи джӣва ана̄ди-бахирмукха
атаэва ма̄йа̄ та̄ре дейа сам̇са̄ра-дух̣кха

(«Чайтанья-чаритамрита», Мадхья, 20.117)

«Забыв о Кришне, живое существо в незапамятные времена пало жертвой влечения к внешней иллюзорной энергии Господа. Поработив душу, майя заставляет ее влачить жалкое мирское существование и переносить бесчисленные материальные страдания».

Кришна — это чит-васту, Тот, Кто воплощает в Себе всю совокупность духовного бытия. Его можно сравнить с солнцем духовного мира. Дживы подобны атомарным частицам света, расходящимся в лучах солнца, их количество невозможно подсчитать.

Кто-то может возразить: «Вы говорите, что Бхагаван и живые существа подобны соответственно Полному Целому и Его составным частям. Это означало бы, что Бог, говоря образным языком, «разобранный на составляющие», должен был бы утратить Свое личностное индивидуальное существование. Это подобно тому, как гора, расколотая на множество кусков, перестает существовать». На это я отвечу: «Этот пример не верен. Возьмем более подходящую аналогию, которую приводят Веды. Они сравнивают дживы с искрами, вылетающими из пламени костра, который, однако, не гаснет. Подобно этому, хотя бесчисленные дживы исходят из Господа Шри Кришны, Он остается полным и неизменным».

В действительности же не существует такой аналогии, которая смогла бы совершенным образом описать природу Абсолютной Истины. Примеры костра и вылетающих из него искр; лучей, исходящих от солнца; или философского камня, прикосновением к железу создающим золото, далеки от того, чтобы быть точными. Поэтому оставив все попытки постичь истину, опираясь на мирские аналогии, человек должен раскрыть свое сердце божественному откровению, являющему истинную природу души и Бога.

Господь Шри Кришна — это брихад-чит-васту, бесконечно великое трансцендентное живое существо, тогда как джива — это ану-чит-васту, бесконечно малое трансцендентное живое существо. Оба, будучи полностью духовными (чит-дхарма), они различаются тем, что Кришна — это полное целое, а джива есть Его неотъемлемая частица. Господь Кришна — вечно господин, а дживы — вечно Его слуги. Необходимо также отметить, что эти взаимные отношения совершенно естественны для обеих сторон. Кришна — самый привлекательный для живых существ, которые устремляют к Нему все свои помыслы. Кришна — верховный Повелитель, а дживы добровольно подчиняются Ему. Господь Кришна ведает все, а индивидуальная душа находится под Его присмотром. Господь Кришна совершенен, а индивидуальная душа зависима. Господь Кришна всемогущ, а индивидуальная душа беспомощна. Поэтому вечная религия индивидуальной души заключается в вечном служении Господу Кришне. Господь Кришна — владыка безграничных энергий. Все эти энергии присутствуют в духовном мире. Для создания же индивидуальных душ используется только одна из них — татастха-шакти.

Отличающаяся несовершенством материальная вселенная тоже создается при помощи этой энергии Господа. Эта энергия рождает мир, в котором бок о бок сосуществуют живые существа и мертвая материя. Таким образом осуществляется своего рода связь между духовным и материальным мирами. Дух, наделенный сознанием и чистотой, и бездушная материя — диаметрально противоположные «предметы». Поэтому связь сознательной души с бессознательной материей в конечном счете невозможна. Индивидуальная душа — ничтожно малая частица духа, тем не менее одна из энергий Верховного Господа способна связать индивидуальную душу с материей. Исполняющая эту задачу энергия называется татастха-шакти.

Расстояние между водами реки и сушей называется тата (берег). Этот промежуток находится в контакте как с сушей, так и с водой. На пограничной территории можно заметить признаки как земли, так и воды. Индивидуальная душа божественна, тем не менее она может оказаться во власти мертвой материи. Этим индивидуальная душа отличается от Господа, Который никогда не приходит в соприкосновение с материальным миром. Однако душа отличается и от бездушной материи. В конечно счете она не является ни Духом, ни материей. Именно поэтому утверждение о различии двух существ — Верховной Личности Бога и индивидуальной духовной души — является верным. Верховная Личность Бога — Повелитель иллюзорной энергии, майи. Майя подчинена Его власти. При определенных обстоятельствах индивидуальная душа может оказаться во власти майи. Поэтому эти три категории — Верховная Личность Бога, индивидуальные души и иллюзорная энергия, майя, — вечно связаны друг с другом. Верховная Личность Бога является корнем всего сущего. Это подтверждают следующие слова Вед («Катха-упанишад», 2.2.13, «Шветашватара-упанишад», 6.13): «Верховный Господь вечен и живые существа вечны»[2].

Исходя из всего этого, можно сделать вывод, что индивидуальная душа является вечной слугой Господа Кришны. Душа проявляется из энергии Господа, татастха-шакти. Индивидуальная душа порой оказывается во власти иллюзорной энергии, майи, но Верховная Личность Бога никогда не утрачивает Своего превосходящего положения. В этом заключается основное отличие индивидуальной души от Верховной Личности Бога. Индивидуальная душа божественна, равно как и Верховный Господь. Из этого следует, что индивидуальная душа — одна из энергий Верховной Личности Бога. С другой стороны, индивидуальная душа — неотъемлемая частица Верховной Личности Бога, поэтому она неотлична от Него. Если индивидуальная душа и Верховная Личность Бога едины и отличны одновременно, то вечное различие между ними приобретает особый смысл. Смысл существования и обязанности индивидуальной души — служить Верховной Личности Бога. Забыв об этом, она попадает во власть майи и, как следствие, удаляется от Господа Кришны. Потом душа приходит в материальный мир. Невозможно достоверно сказать, когда душа впервые попала в материальный мир, поэтому говорят «анади-бахирмукха»: живое существо привлекается внешней энергией с незапамятных времен.

Оба эти события — отделение от Кришны и пришествие в мир майи — не связаны с изначальной природой души. Их следует рассматривать как извращение этой природы. Преходящая природа души и ее временные обязанности возникают после соприкосновения души с майей. Вечная природа души неизменна и чиста. Качества же временной ее природы, возникающие из-за соприкосновения с материальным миром, отличаются бесконечным разнообразием.

Молвив эти слова, святой Бабаджи Парамахамса умолк и погрузился в воспевание Имени Господа Хари. Выслушав объяснение возвышенных истин, Санньяси Тхакур предложил свои почтительные поклоны и произнес:

— О мой господин, сегодня я хорошо обдумаю все, о чем ты мне поведал, и если у меня возникнут вопросы, с твоего разрешения я задам их тебе завтра.

(продолжение следует)

 


[1] Киба̄ випра, киба̄ нйа̄сӣ, ш́ӯдра кене найа / йеи кр̣ш̣н̣а-таттва-ветта, сеи гуру хайа.

[2] Нитйо нитйа̄на̄м̇ четанаш́ четана̄на̄м, эко бахӯна̄м̇ йо видадха̄ти ка̄ма̄н — «Он Вечный среди вечных, Сознающий среди сознающих — Один, Кто наделяет желаемым многих».

 

Главная | Миссия | Учение | Библиотека | Контактная информация | Вьяса-пуджа
Пожертвования