«Гададхар — соучастник мистерии экстаза». Шрила Б. С. Госвами Махарадж. 9 мая 2013 года | “Gadadhar: Ecstatic Correlative.” Srila B. S. Goswami Maharaj. May 9, 2013

_Russian

Шрила Бхакти Судхир Госвами Махарадж

Гададхар — соучастник мистерии экстаза

(9 мая 2013)

«…когда Гададхар поет песни „Бхагаваты“, слезы струятся из его глаз, словно поток цветочных подношений, смывая со страниц слова…»

_{— Шрила Бхакти Ракшак Шридхар Дев-Госвами}

«Шримад-Бхагаватам» — это Бог в образе книги, сливки Веды, добытые духовной интеллигенцией (сарва-веда̄нта-са̄рам̇ йад). Введение включает торжественную, но оптимистичную декларацию: Кришна вернулся в Свою обитель вместе с дхармой, духовным знанием и прочим. Под влиянием наступающей Кали-юги всякое духовное понимание будет утрачено. Однако теперь взошло лучезарное солнце этой Пураны, освещающее путь, ведущий обратно к Богу (восемнадцатью тысячами лучей, стихов).

Создавая свою собственную ослепительную гирлянду лучей солнца «Бхагаваты» («Бхагавата-арка-маричимала»), Бхактивинод Тхакур в заключение являет поразительное откровение: «Хоть я и боюсь, что это сочтут выдумкой, я должен открыть, как это сочинение появилось на свет. Однажды, когда я пребывал в глубокой медитации на „Бхагаватам“, божественное видение предстало моему взору. Мне явился Сварупа Дамодар Госвами, второе „Я“ Махапрабху, и уполномочил меня: „Собери тысячу стихов „Бхагаватам“, извлеки суть — сливки сливок“. Определяя тему, он дал чудесное объяснение первых трех стихов в соответствии с вайшнавской теологией (самбандха, абхидхея и прайоджана-таттва)».

Шрила Шридхар Махарадж размышлял над созданием схожей компиляции, предполагая еще больше сгустить нектар в трехстах стихах. Чтобы понять его намерение и квалификацию, позволяющую сделать это, необходимо знать предысторию. В этой связи однажды я спросил Шрилу Гуру Махараджа о знаменитом разговоре Шрилы Прабхупады и Ачьютананды [Прабху].

Когда Его Божественная Милость А. Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада вернулся в Индию после успешной проповеднической кампании, начавшей всемирное движение сознания Кришны, некоторые из его духовных братьев, как ни странно, не были рады его видеть. Однако ему был оказан торжественный прием, с энтузиазмом устроенный Шрилой Шридхаром Махараджем и представителями его Шри Чайтанья Сарасват Матха и еще одного Матха. Встретив Шрилу Прабхупаду и его учеников на железнодорожной станции Навадвипа-дхамы, члены Матхов с киртаном проводили их в Шри Чайтанья Сарасват Матх, по дороге остановившись в другом храме.

Они провели пышное празднество. Все санньяси и брахмачари являли собой прекрасное зрелище, в унисон раскачиваясь в киртане и маршируя нога в ногу, словно шафрановое воинство. Ачьютананда, старший ученик Прабхупады, заметил по прибытии в Шри Чайтанья Сарасват Матх, что его настроение, по контрасту с ИСККОН, было приглушенным и интимным. Формальная сторона была сведена к минимуму, что благоприятствовало близким, доверительным отношениям. Ачьютананда задавался вопросом, относится его впечатление к стилю или же сути. Он спросил Прабхупаду, который внес ясность: «Первый Матх делает упор на количество, тогда как Шрила Шридхар Махарадж подчеркивает качество. Я хочу, чтобы в нашем обществе присутствовало и то, и другое — высокое качество Шрилы Шридхара Махараджа в большом количестве».

Выходя за рамки публичных лекций, Ачьютананда стал задавать Шриле Прабхупаде дальнейшие вопросы относительно его личных бесед со Шрилой Шридхаром Махараджем на бенгали. Прабхупада открыл: «Я предлагал ему стать президентом ИСККОН. Он отказался — он хранит свои богатства в себе. Он обладает очень высокими реализациями о Кришне и Махапрабху. Они столь глубоки, что если бы я открыл их тебе, ты бы потерял сознание!» Стоит пояснить, что он подразумевал под этим. Шрила Шридхар Махарадж предлагает свое собственное объяснение: «Говоря „потерять сознание“, он имеет в виду, что мы не сможем поддерживать сознание в том мире» (йа̄ ниш́а̄ сарва-бхӯта̄на̄м̇ тасйа̄м̇ джа̄гарти сам̇йамӣ).

Иначе говоря, мы утратим связь с миром вокруг нас. Экстатический транс Махапрабху был столь глубок, что сама Его жизнь была едва заметна на физическом плане бытия. В конце концов она стала совсем неразличима, полностью поглощенная высшей реальностью. Это невидимо — за исключением душ уровня Бхактивинода Тхакура. Шрила Шридхар Махарадж приводит пример цветка, брошенного в Гангу. Цветок исчезает, уносимый течением. Но если мы будем бежать по берегу, двигаясь со скоростью [уносимого течением] цветка, мы сможем оставаться наравне с ним. Души, подобные Бхактивиноду Тхакуру, благодаря глубокому проникновению (сокровенному потоку сердца) входят в поток лилы, обретая непосредственный опыт: духовный эквивалент пространственно-временного континуума (кабе гаура-ване, сурадхунӣ-тат̣е, ‘ха̄ ра̄дхе ха̄ кр̣ш̣н̣а’ бале’).

Кроме того, когда говорится «обморок преданного», речь не идет о том, что они теряют сознание в обычном смысле. Скорее, интенсивность осознания высшего мира вызывает утрату восприятия этого мира, результатом чего становится обморок. Высший опыт нисходит согласно своим потребностям, затмевая опыт низшего порядка (адхокшаджа). Таков предпочтительный метод нисхождения истины откровения (тасйаиш̣а а̄тма̄ вивр̣нуте танӯм сва̄м).

Спутник Махапрабху, врач по имени Мукунда, впал в транс, оказывая врачебную консультацию мусульманскому царю. Когда они сидели на веранде, слуга обмахивал царя опахалом из павлиньих перьев. Мукунда был очарован зрелищем павлиньих перьев, и это воспоминание о Кришне погрузило его в глубокое состояние экстаза. Все меньше и меньше сознавая окружающий мир, он лишился чувств. Вернувшись во внешнее сознание, он попытался скрыть свою преданность [Кришне], сказав, что страдает эпилепсией. Ответ Шрилы Шридхара Махараджа включает и обратный вывод: это столь возвышенно и глубоко, что проникнуть можно лишь в меру своих способностей, но даже отблеск Безграничного столь интенсивен, что невозможно поддерживать сознание, и придется вернуться в этот мир (йа̄н̇ра йата ш́акти тата па̄тха̄ре са̄н̇та̄ре).

Однажды ближе к вечеру в Навадвипе, в Шри Чайтанья Сарасват Матхе, я обратился к Шриле Шридхару Махараджу с необычной просьбой. В расслабленной атмосфере, когда он выслушивал письма и новости, а рядом был Шрила Говинда Махарадж, я упомянул его разговоры со Шрилой Свами Махараджем: «Каков предмет этих бесед, способных вызвать потерю сознания?» Шрила Говинда Махарадж рассмеялся.

Услышав его смех, Шрила Гуру Махарадж осведомился о причине. Говинда Махарадж объяснил: «Госвами Махарадж хочет услышать нечто, что заставит его потерять сознание!» Затем он пояснил на бенгали. Шрила Гуру Махарадж рассмеялся. Шрила Говинда Махарадж взглянул на каталог истин, заставляющих потерять сознание, и предложил Гуру Махараджу процитировать его шлоку о Гададхаре Пандите. Ту самую, которую он предназначал для вступления, чтобы установить тему своей компиляции стихов «Бхагаватам». Настроение драматически изменилось. Шрила Гуру Махарадж произнес:

нила̄мбходхи-тат̣е сада̄ сва-вираха̄-кшепа̄нвитам̇ ба̄ндхавам̇
ш́рӣмад-бха̄гаватӣ-катха̄ мадирайа̄ сан̃джӣвайам бха̄ти йах̣
ш́рӣмад-бха̄гаватам̇ сада̄ сва-найана̄ш́рӯ-па̄йанаих̣ пӯджайан
госва̄ми-праваро гада̄дхара-вибхур-бхӯйа̄т мад-эка̄-гатих̣

«На песках [берега] голубого океана в Пури, переживая глубокую разлуку с самим Собой (Кришной), Махапрабху утешаем Своим другом Гададхаром (Радхарани).

Когда Махапрабху близок к смерти, страдая от потери возлюбленного, Гададхар пытается вернуть Его к жизни, давая Ему опьяняющее вино кришна-катхи, чтобы утолить агонию разлуки, пронзающую Его сердце.

Когда Гададхар поет песни „Бхагаваты“, слезы струятся из его глаз, подобно дождю цветочных подношений, смывая слова со страниц.

Моя единственная цель — войти в этот поток преданности, проистекающий из божественного сердца лучшего из Госвами — Гададхара».

Изо всех сил стараясь предложить дандават, я, шатаясь, покинул веранду. Пройдя несколько ступенек, я скрылся из поля зрения, моя голова уперлась в каменную стену в поисках поддержки. С закрытыми глазами я отчаянно пытался удержать память об этом проблеске высшей реальности. Внезапно вторглись звуки окружающего мира. Я вновь был поглощен миром чувственного опыта. («Пока людские голоса не разбудят нас, и мы утонем…»)

Божественной милостью Шрилы Шридхара Махараджа эта повергающая в изумление концепция отразилась в зеркале моего сознающего «я» — столь прекрасная, лучезарная, — она пронзила слои пыли и эго, покрывающие мое сердце, на мгновение подарив проникновение в мир его концепций.

Я вернулся и обнаружил, что Шрила Шридхар Махарадж и Шрила Говинда Махарадж спокойно сидят, беседуя о незначительных вещах. Ни для одного из них то не был запоминающийся опыт. Очевидно, этим они и занимались вместе последние сорок лет!

Как вспоминает Шрила Говинда Махарадж: «Иногда Шрила Гуру Махарадж делился драгоценным камнем шлоки подобно тому, как мальчишка бросает вам один из своих любимых камешков». Только эти камни суть воплощенное сознание (чинта̄ман̣иш́ чаран̣а-бхӯш̣ан̣ам ан̇гана̄на̄м̇). Шрила Шридхар Махарадж: «Писания (шлоки) — это субъективное, предстающее в облике объективного. В действительности они хотят, чтобы их проповедовали. Мы должны предложить себя в качестве их носителей, стать их орудиями (хр̣дайе правеш́а)».

Шрила Шридхар Махарадж шутил, что не в состоянии завершить труд, потому что он «ветреный любовник» (а̄нанда-лӣла̄майа-виграха̄йа). Позже он открыл, что единственный человек, который, как он чувствует, квалифицирован, в смысле духовного сердца и глубины, выполнить эту задачу, — это Шрила Говинда Махарадж:

«То, чего хотел от меня Шрила Гуру Махарадж, я неспособен сделать это. Каким образом я сумею сделать это? Это вопрос. Шрила Гуру Махарадж хотел представить „Шримад-Бхагаватам“ в трехстах шлоках. И он дал мне определенное сознание — ключ, позволяющий сделать это. Он дал мне это. В конце концов он сказал: „Я не могу сделать это, но ты постарайся“.

Но я стал бизнесменом! [Смех.] И я занимаюсь бизнесом по всему миру! Но мой бизнес — хороший бизнес, распространение сознания Кришны».

[Звонит телефон, поступил заказ на сознание Кришны.]

«Алло, это Говинда Махарадж…»

Разговор завершается, и Шрила Говинда Махарадж связывает его со своей линией мысли:

«Воистину, в мире так много проблем. И моя природа — забивать ими голову. Я делал это всю жизнь — с дней моей юности. Желаю я того или нет, они вовлекают меня во все это, и я сам проявляю участие.

А так, если бы у меня была одна чистая кровать… это и мое желание также… для этого я строю одно маленькое здание на Говардхане для себя и друзей: таких, как Ашрам Махарадж, Госвами Махарадж и других. Мы будем жить там и наслаждаться шлоками. Я займу одну комнату, а рядом будут четыре комнаты для моих гостей. Приезжая, они будут жить там. А внизу — пять комнат для других преданных.

Такой дом я строю на Говардхане в Шри Дайита Дас Сева-кундже. В резонанс с настроением преданности Нароттама Тхакура и Бхактивинода Тхакура я посадил деревья, на которых растут цветы чампака, бакула, кадамба и тамала. Я украшу их растениями мадхави, малати и жасмина и создам очаровательную кунджу.

Но мой истинный бхаджан — проповедь. Каковы планы Кришны, мне неизвестно. Он подтолкнул меня, послав в больницу — случился инсульт. И врачи выяснили, что было два инсульта. Один произошел еще раньше, прежде этого. „А теперь тебя ожидает третий инсульт — чтобы послать тебя на Голоку Вриндавана“. [Смех.]

Затем Шрила Говинда Махарадж стал серьезен. Подобно тому, как Махапрабху пел загадочную песню перед колесницей Джаганнатха, Шрила Говинда Махарадж перефразировал стихотворение Рабиндранатха, предчувствующего появление колесницы Ямараджа:

«„Преме эсечхило чхоле гело… Любовь пришла в мою жизнь, но тихо ушла... Теперь мне остается только ждать того гостя (смерть), который однажды придет, погасит закат моей жизни, словно лампу, и увезет меня на своей колеснице.

Мне неведом час, мне неведомо, упадем мы или вознесемся…“

На все воля Господа Кришны — я верю, что по Его воле все возможно».

Когда его жизнь, полностью отданная служению, приближалась к концу, в сердце Мадхавендры Пури возникли божественные переживания глубочайшей природы. Перефразируя Шрилу Говинду Махараджа, из сердца появится подношение:

ш́еш̣а-ка̄ле эи ш́лока пат̣хите пат̣хите
сиддхи-пра̄пти хаила пурӣра ш́локера сахите

_English

Srila Bhakti Sudhir Goswami Maharaj

Gadadhar: Ecstatic Correlative

_{(May 9, 2013)}

_{Gadadhar: Ecstatic Correlative | GoswamiBlog}

...as Sri Gadadhar sings the songs of the Bhagwat, tears cascade from his eyes like a shower of flower offerings, washing the words from its pages...

_{— Srila Bhakti Rakshak Sridhar Dev-Goswami}

Srimad Bhagavatam is God — in book form, cherished as the crème de la crème of Veda, extracted by spiritual intelligentsia (sarva-vedānta-sāraṁ yad). The introduction includes a solemn yet optimistic declaration: Krishna has returned to His domain along with dharma, spiritual knowledge et al. Under the influence of the modern age that ensues, Kali Yuga, all spiritual insight will be lost. But now the brilliant sun of this Purana has risen illuminating the path back to Godhead (with eighteen thousand rays, verses).

Preparing his own dazzling garland of Bhagwat sun rays (Bhagavata-ārka-marīci mālā), Bhaktivinode Thakur concludes with an astonishing revelation: “While I fear that it may be viewed as conceit, I must reveal how this compilation came about. Once while I was in deep meditation upon the Bhagavatam I beheld a divine vision. Mahaprabhu’s second self, Swarup Damodar Goswami, appeared and empowered me: ‘Compile one thousand verses of the Bhagavatam, distill the essence — the cream of the cream of the cream.’ Providing a theme, he delivered a lucid explanation of the first three verses according to Vaishnava theology (sambandha, abhhideya, and prayojana tattva).”

Srila Sridhar Maharaja contemplated a similar compilation proposing to further condense the nectar into three hundred verses. To understand his intent, and qualification to realize the same, some background is necessary. In this connection I once asked Srila Guru Maharaja about a famous conversation of Srila Prabhupada and Acyutananda.

When Prabhupada returned to India from his successful preaching campaign, establishing the worldwide Krishna consciousness movement, surprisingly some Godbrothers were not eager to receive him. He was however, enthusiastically received with a grand reception organized by Srila Sridhar Maharaja and his Sri Chaitanya Saraswat Math along with one other Math. With kirtan the members the Maths escorted Srila Prabhupada and disciples to Sri Chaitanya Saraswat Math from the Nabadwip Dham train station stopping at the other temple along the way.

They held a grand celebration full with pomp and circumstance. All the sannyasis and brahmacharis looked beautiful swaying to the kirtan in unison, uniformly marching like a band of saffron warriors. Prabhupada’s senior disciple Acyutananda noticed the mood after arriving at Chaitanya Saraswat Math was by contrast toned down and intimate. Formality was minimal, favoring affectionate dealings. Acyutananda wondered whether his perception was one of style or substance. He asked Prabhupada who clarified: “The first Math’s emphasis is on quantity, whereas Sridhar Maharaja emphasizes quality. I want that our society will have both — the superior quality of Sridhar Maharaja, in quantity.”

Beyond the public lectures, Acyutananda inquired further about Srila Prabhupada’s private Bengali talks with Srila Sridhar Maharaja. Prabhupada revealed, “I offered him the presidency of ISKCON. He declined — he is keeping things within. He has very high realizations about Krishna and Mahaprabhu. They are so deep, if I were to tell, you would faint!” What he meant is worth clarifying. Srila Sridhar Maharaja offers his own explanation: “By ‘faint’ he means, we will be unable to maintain consciousness in that plane (yā niśā sarva-bhūtānāṁ tasyāṁ jāgarti saṁyamī).”

Alternately, we will disconnect from the world around us. Mahaprabhu’s ecstatic trance was so deep, His existence was barely traceable in the physical plane. At last it was not discernible at all, completely vanishing into higher reality. Invisible — except for souls of the stature of Bhaktivinode Thakur. Srila Sridhar Maharaja gives the example of tossing a flower into the current of the Ganges. The flower disappears, carried away by the current. But if we run along the bank, moving at the speed of flow, we can keep pace. Such souls as Bhaktivinode Thakur, through deep penetration (internal heart flow), enter a current of Lila achieving immediate experience: the spiritual equivalent of space time continuum (kabe gaura-vane, suradhunī-taṭe, ‘hā rādhe hā kṛṣṇa’ bole’).

Additionally, when it is said ‘devotee’s faint’ it does not mean they become unconscious in the ordinary sense. Rather the intensity of awareness of the higher plane causes a perceptual disconnect from this plane resulting in fainting. Higher substance descends, according to its own necessity, eclipsing lower experience (adhoksaja). This is the preferred method of descent of revealed truth (tasyaiṣa ātmā vivṛnute tanūm svām).

Mahaprabhu’s physician associate Mukunda entered a trance while offering medical advice to a Muslim king. As they sat on a veranda, a servant shaded the king with a peacock-feathered fan. Enthralled by the peacock feathers, Mukunda’s remembrance of Krishna entered a deep state of ecstasy. Increasingly oblivious to surroundings he fainted. Returning to external consciousness, he attempted to conceal his devotion, saying he suffered from epilepsy. Srila Sridhar Maharaja’s answer includes the inverse: it is so high and deep one can only penetrate according to capacity, but a glimpse of the Infinite is so intense, one will be unable to maintain consciousness and be forced to return to this plane (yāṅra yata śakti tata pāthāre sāṅtāre).

Once, late in the afternoon in Nabadwip, at Sri Chaitanya Saraswat Math, I approached Srila Sridhar Maharaja with an unusual request. In a relaxed atmosphere, amid hearing mail and news, with Srila Govinda Maharaja by his side, I referenced his talks with Srila Swami Maharaja. “What is it about those talks that would make one faint?” Srila Govinda Maharaja laughed.

Hearing Srila Govinda Maharaja laughing, Srila Guru Maharaja inquired why. Govinda Maharaja explained, “Goswami Maharaja wants to hear something that will make him faint!” He then explained in Bengali. Srila Guru Maharaja laughed. Srila Govinda Maharaja surveyed the “catalog of things that make one faint,” suggesting Guru Maharaja recite his sloka about Gadadhar Pundit. The one he intended for the introduction to establish the theme of his Bhagwat verse compilation. The mood shifted dramatically — Srila Sridhar Maharaja intoned:

nilāmbhodhi-taṭe sadā sva-virahā kṣepānvitaṁ bāndhvaṁ
śrīmad-bhāgavatī katha madirayā sañjīvayan bhāti yaḥ
śrīmad-bhāgavataṁ sadā sva-nayanāśru-pāyanaiḥ pūjayan
goswāmī-prabaro gadādhara-vibhur-bhūyāt mad-ekā-gatiḥ

“On the sands of the blue ocean in Puri, feeling deep separation from Himself (Krishna), Mahaprabhu is consoled by His friend Gadadhar (Radharani).

As one nears death, suffering the loss of a beloved, Gadadhar tries to resuscitate Mahaprabhu by supplying the intoxicating wine of Krishna-katha to drown the agony of separation plaguing His heart.

As Gadadhar sings the songs of the Bhagwat, tears cascade from his eyes, like a shower of flower offerings, washing the words from its pages.

My only goal is to enter that current of devotion flowing from the divine heart of that best of Goswamis — Gadadhar.”

Doing my best to offer dandabat, I staggered off the veranda. Descending a few stairs, I stepped out of view, supporting myself with my head pressed against a stone wall. Eyes closed, I tried desperately to hold remembrance of that glimpse of higher reality. Suddenly sounds of the environment intruded. Again I was engulfed by the world of sense experience. (“Till human voices wake us, and we drown.” Prufrock—Eliot.)

By the divine grace of Srila Sridhar Maharaja, such an astonishing conception was projected on the mirror of my conscious self — so beautiful, luminous — it penetrated the layers of dust and ego, covering my heart, providing a momentary glimpse into his conceptual domain.

I returned to find Srila Sridhar Maharaja and Srila Govinda Maharaja sitting peacefully, engaged in light conversation. This was not a memorable experience for either one of them. Apparently they had been doing this together for the last forty years!

As Srila Govinda Maharaja recalls, “Sometimes Srila Guru Maharaja would share a sloka jewel the way a boy tosses you one of his favorite marbles.” Only these gems are consciousness embodied (cintāmaṇiś caraṇa-bhūṣaṇam aṅganānāṁ).

Srila Sridhar Maharaja: “The scriptures (slokas) are an objective posing of the subjective. Actually they want to be preached. We shall offer ourselves as carriers to become their instruments (hṛdaye praveśa).”

Srila Sridhar Maharaja would jest that he couldn’t complete the work because he was an “ease lover” (ānanda-līlāmaya-vigrahāya). He later revealed the only person he felt qualified to complete this task, in terms of spiritual heart and depth, is Srila Govinda Maharaja:

“What Srila Guru Maharaja wanted, that I cannot do. In which way I shall do this? That is the question. Srila Guru Maharaja wanted to make Srimad Bhagavatam within three hundred slokas. And he gave me some consciousness — a clue how to do it. That he has given me. He told lastly, ‘I cannot do it, but you will try to do.’

But I have become a businessman! [Laughter.] And over the whole world I make business! But my business is a good business — distributing Krishna consciousness.”

[The telephone rings with an order for Krishna consciousness.]

“Hello, Govinda Maharaja speaking…”

The call ends and Srila Govinda Maharaja connects it to his train of thought:

“Actually in the world there are so many problems. And my nature is to take the problem in my head. I have been doing this my whole life — since my youth. Willingly or unwillingly, they involve me and I also get involved with that.

Otherwise, if I shall get one clean bed… and it is my desire also… for that I am making one small house in Govardhan for me and my friends: like Ashram Maharaja, Goswami Maharaja and others. We will stay there and relish slokas. I shall stay there in one room and beside there will be another four rooms for my guests. When they will come, they will stay there. And downstairs five rooms are there for other devotees to stay.

In this way I am making one house in Govardhan at Sri Dayita Das Seva Kunja, and in resonance with the mood of devotion of Narottam Thakur, I have planted trees bearing champaka, bakula, kadamba, and tamal flowers draped in madhavi, malati, and jasmine creepers, creating a charming kunja.

But my real bhajan is preaching. What is Krishna’s plan I do not know. He gave me a push and sent me to the hospital — stroke happened. And the doctors revealed that I had suffered two strokes. One had already happened before this one. ‘And now a third is waiting for you — to send you to Goloka Vrindavan!’” [Laughter.]

Then Srila Govinda Maharaja became grave. As Mahaprabhu sang an inexplicable sung before the chariot of Jagannath, Srila Govinda Maharaja recited a poem of Rabindranath, anticipating the chariot of Yamaraja:

“‘Preme esechilo chole gelo… Love came into my life but too soon departed… Now I have nothing to do but wait for that guest (death) who will come one day, blow out my life like a lamp, and take me away in his chariot.

I know not when, nor whether we shall go down or ascend…’

All is the will of Lord Krishna — I believe by His will everything is possible.”

Having consecrated his entire life in service, in his final days, the deepest sort of divine feeling rose up from the heart of Madhavendra Puri. Paraphrasing Srila Govinda Maharaja, from the heart an offering will appear:

śeṣa-kāle ei śloka paṭhite paṭhite
siddhi-prāpti haila purīra ślokera sahite