Ушел Шрипад Вирарагхава Прабху. Сентябрь 2018 года


Russian

Очень грустно, что так внезапно ушел Вирарагхава. Он много лет прекрасно служил стопам святого имени и наших ачарьев. Его будет очень, очень не хватать нам, с его неизменной улыбкой, с его всегдашним подтянутым расположением духа, с его страстью к словесным играм, когда он переиначивал в вайшнавском духе имена, названия городов, стран, заглавия кинофильмов. Это было, может быть, не очень тонко, но так мило и так забавно!

Он вошел в божественную реальность Лахты так легко и естественно, очень просто он стал частью лахтинского мира. Вирарагхава старался быть довольным тем, что у него было, и не давал (по крайней мере, внешне) хода разочарованию и сожалениям. Мыл посуду на храмовой кухне, балагурил, шутил — и никогда не жаловался на жизнь, а она была тяжелой. С возрастом к нему пришли и болезни, его родные не понимали его взглядов, жить было практически не на что. Когда у него слишком болела спина, он просто лежал с четками и старался сосредоточиться на звуке маха-мантры.

харер на̄ма харер на̄ма харер на̄маива кевалам
калау на̄стй эва на̄стй эва на̄стй эва гатир анйатха̄

В молодости он был музыкантом высокого класса и вел весьма бесшабашную жизнь в недружелюбной для творчества и музыки стране Советов. От того времени он сохранил хорошие колонки и разный инструмент, который всегда давал преданным для выступлений на праздниках. Он очень хорошо разбирался в музыке. Однажды я спросил у него, как он относится к творчеству одной музыкальной группы, состоявшей из наших бхакт. Вирарагхава махнул рукой и снисходительно сказал: «Да пусть балуются. Чем бы дите ни тешилось...»

Вира, как мы его кратко называли, был мудрым и очень религиозным человеком. Его религия не состояла из прочитанных книг, он больше слушал, думал и наблюдал. Его религия выросла из жизни, так как он почувствовал, что Высший его зовет, и, всегда очень насмешливо и иронично оценивая свои возможности, таким, как он был, на этот зов ответил.

Отношения с Богом вечно живут в сердце каждой дживы, но ее кармическая ситуация, жизнь в материальном теле среди мира рождения и смерти всегда преломляют свет преданности и придают ему ни с чем не сравнимую индивидуальность и неповторимость. Удивительно мне было слышать, что в молодости он резал безумный джаз и был роскошным стилягой, бросаясь во все опасности и водовороты жизни в закрытом государстве.

Музыкой не всегда получалось зарабатывать, и он менял профессии, города, места. Работал подмастерьем в одном архитектурном склепе и сделал философские выводы, наблюдая, как спивается совесть народа — русская интеллигенция. Вымирание и деградация интеллигентов беспокоили его и позже, до самого конца. Он ощутил необходимость реальных изменений в жизни, но церковь его не удовлетворила. Он прочел книги Шрилы Прабхупады, понял, что это настоящее, и пришел в ИСККОН, в гурукулу в Питере, где тоже стал скромным работником кухни. Так что, когда мы познакомились в ИСККОН, в девяностых, он уже мыл баки и кастрюли, и я никогда не знал его в другом качестве. Он всегда любил пофилософствовать, и мы часто сидели на гурукульской кухне и обсуждали духовные и социальные проблемы.

Затем, когда в девяносто восьмом году произошел серьезный и трагический кризис, ушел один из основных учителей ИСККОН, Вира исчез и затих. Он так и не принял посвящения, поскольку искал настоящего Гуру, а всех, кого он слышал, подвергал испытаниям и не мог принять в качестве абсолютного духовного наставника. Он ждал и искал. На несколько лет он почти пропал из моей жизни. Затем, когда я уже пришел в Матх, однажды он позвонил по телефону — мы сохранили дружеские отношения и изредка говорили. Я рассказал ему о Говинде Махарадже, об Авадхуте Махарадже, о Матхе, и он очень близко и искренне принял все это. Он стал появляться в Лахте и через некоторое время принял посвящение у Гурудева. Я очень рад, что хотя бы косвенно помог ему в сложной духовной ситуации.

Он всегда приходил, когда мог, и оставался допоздна, отмывая стенки котлов, крышки, пол, раковину. Но со временем он стал приходить реже, здоровье уже подводило. Не всегда легко складывались отношения с бхактами, далеко не каждый день были взаимопонимание или благодарность. Он все мудро терпел, и это при том, что многим по возрасту годился в деды. Несомненно, он был прекрасным вайшнавом — терпимым, мудрым, любящим, добрым, настоящим другом. Не помню, носил ли он когда-либо дхоти и курту, помимо инициации. Вайшнавизм не придает большого значения внешнему виду, церемониям и ритуалам. Мы говорим о настоящем чувстве трансцендентной преданности, живущем в глубине «я», в самой сердцевине сердца.

тома̄ра хр̣дойе сада̄ говинда-виш́ра̄ма
говинда кохена мама ваиш̣н̣ава пара̄н̣а

Когда я приехал с Украины, где пробыл чуть ли не полгода, снова в Петербург и не увидел Виры, я забеспокоился. От преданных я узнал, что он в тяжелом состоянии, и захотел навестить, но из окружающих никто с ним не поддерживал близких отношений. В конце концов я узнал, к кому обратиться, но отвлекли другие дела, а потом снова нужно было ехать на проповедь, и горестная весть застала меня уже в Киеве. И если бы не довольно скупое сообщение в чате, вызвавшее шквал сочувствия, я бы все еще думал, что он жив. Но это, конечно, правда: он всегда жив и всегда дарует нам свое присутствие и свое мудрое, доброе общение.

Всего тебе самого лучшего и светлого, дорогой друг, дорогой брат, пусть вечно совершается, растет и воодушевляет все мироздание твоя прекрасная сева.

Твой никчемный
Б. А. Данди,
от имени санкт-петербургской ятры


Слава всем вайшнавам!


Вирарагхава и АМ. Инициация.jpg


Вирарагхава моет посуду.jpg


Дандават, дорогие преданные, примите нижайшие поклоны. 
 
С прискорбием сообщаем вам печальную новость: наш духовный брат Вирарагхава Прабху оставил тело. 
 
Тем, кто хорошо знал Вирарагхаву, было известно, что здоровье его оставляло желать лучшего, да и сам он был человеком весьма преклонных лет. Брат Вира давно уже осознавал, что дни его сочтены, а потому не тратил время напрасно и готовил себя к неизбежной минуте расставания с телом. 
 
Это был беззлобный, не амбициозный и приятный человек с мягким характером, который был всерьез занят делом спасения своей души. Спасение он находил в служении в храме, где был занят на кухне, куда приходил после дневного ароти, в обед. Главным занятием его было мытье посуды Кришны и преданных, которое он завершал уже поздним вечером. К служению своему он подходил очень ответственно; оно никогда не надоедало ему и приносило не только душевное, но и физическое облегчение от страданий. 
 
«Встанешь утром, все болит. Таблетку примешь, мантрочку почитаешь, походишь, вроде немного полегче. Надо идти в храм, все-таки служение у меня там. А вечером идешь обратно, вроде и живой. Вот так и живешь: потихонечку, помаленечку», — так обычно описывал свое душевное и физическое состояние брат Вира. И было совсем незаметно, что этот добрый человек тратит огромные усилия, преодолевая телесный недуг. Никто не знал, каких сил ему стоил каждый такой поход. 
 
Брат Вирарагхава был музыкантом. Музыка была второй его жизнью, и свое свободное от служения Гуру и вайшнавам время он посвящал ей. Тех, кого он знал близко, он приглашал в гости послушать игру на гитаре, в которой был очень силен. Всю свою жизнь он посвятил музыке: выступал, ездил на гастроли. И даже вайшнавские бхаджаны в его исполнении приобретали порой эстрадно-джазовые оттенки. Впрочем, он относился к своему занятию музыкой как к старой привязанности, которая досталась ему в наследство. Он часто подчеркивал, что это не главное его занятие, и что главное занятие — это служение. 
 
К религии вайшнавов и делу спасения своей души Вирарагхава относился очень серьезно. Не тратить время напрасно — таков был его девиз и жизненное кредо. И, насколько это было в его силах, он соответствовал этому идеалу жизни. Именно поэтому смерть не стала для него каким-то неожиданным событием, заставшим врасплох. Скорее, брат наш получил долгожданную свободу от одолевавшего его недуга, а освободившись от бренного и страдающего тела, продолжил свое служение в новом, уже духовном теле.

Мы, друзья и доброжелатели брата Вирарагхавы, верим, что он обрел достойное место в мире служения святым вайшнавам. Своим уходом брат наш напомнил всем нам о скоротечности жизни и о том, что не следует растрачивать дни, отпущенные нам, даром. Светлая память тебе, дорогой Вирарагхава Прабху!

С поклонами,
Девамитра Дас




←  «О Шриле А. Ч. Бхактиведанте Свами Прабхупаде». Шрила Б. С. Говинда Дев-Госвами Махарадж. 20 августа 2003 года. Лахта, Санкт-Петербург ·• Архив новостей •· «Способность служить». Шрила Бхактивинод Тхакур. «Шаранагати». Песня 43 | “The Capacity to Serve.” Srila Bhakti Vinod Thakur. Sharanagati. Song 43  →

Russian

Очень грустно, что так внезапно ушел Вирарагхава. Он много лет прекрасно служил стопам святого имени и наших ачарьев. Его будет очень, очень не хватать нам, с его неизменной улыбкой, с его всегдашним подтянутым расположением духа, с его страстью к словесным играм, когда он переиначивал в вайшнавском духе имена, названия городов, стран, заглавия кинофильмов. Это было, может быть, не очень тонко, но так мило и так забавно!

Он вошел в божественную реальность Лахты так легко и естественно, очень просто он стал частью лахтинского мира. Вирарагхава старался быть довольным тем, что у него было, и не давал (по крайней мере, внешне) хода разочарованию и сожалениям. Мыл посуду на храмовой кухне, балагурил, шутил — и никогда не жаловался на жизнь, а она была тяжелой. С возрастом к нему пришли и болезни, его родные не понимали его взглядов, жить было практически не на что. Когда у него слишком болела спина, он просто лежал с четками и старался сосредоточиться на звуке маха-мантры.

харер на̄ма харер на̄ма харер на̄маива кевалам
калау на̄стй эва на̄стй эва на̄стй эва гатир анйатха̄

В молодости он был музыкантом высокого класса и вел весьма бесшабашную жизнь в недружелюбной для творчества и музыки стране Советов. От того времени он сохранил хорошие колонки и разный инструмент, который всегда давал преданным для выступлений на праздниках. Он очень хорошо разбирался в музыке. Однажды я спросил у него, как он относится к творчеству одной музыкальной группы, состоявшей из наших бхакт. Вирарагхава махнул рукой и снисходительно сказал: «Да пусть балуются. Чем бы дите ни тешилось...»

Вира, как мы его кратко называли, был мудрым и очень религиозным человеком. Его религия не состояла из прочитанных книг, он больше слушал, думал и наблюдал. Его религия выросла из жизни, так как он почувствовал, что Высший его зовет, и, всегда очень насмешливо и иронично оценивая свои возможности, таким, как он был, на этот зов ответил.

Отношения с Богом вечно живут в сердце каждой дживы, но ее кармическая ситуация, жизнь в материальном теле среди мира рождения и смерти всегда преломляют свет преданности и придают ему ни с чем не сравнимую индивидуальность и неповторимость. Удивительно мне было слышать, что в молодости он резал безумный джаз и был роскошным стилягой, бросаясь во все опасности и водовороты жизни в закрытом государстве.

Музыкой не всегда получалось зарабатывать, и он менял профессии, города, места. Работал подмастерьем в одном архитектурном склепе и сделал философские выводы, наблюдая, как спивается совесть народа — русская интеллигенция. Вымирание и деградация интеллигентов беспокоили его и позже, до самого конца. Он ощутил необходимость реальных изменений в жизни, но церковь его не удовлетворила. Он прочел книги Шрилы Прабхупады, понял, что это настоящее, и пришел в ИСККОН, в гурукулу в Питере, где тоже стал скромным работником кухни. Так что, когда мы познакомились в ИСККОН, в девяностых, он уже мыл баки и кастрюли, и я никогда не знал его в другом качестве. Он всегда любил пофилософствовать, и мы часто сидели на гурукульской кухне и обсуждали духовные и социальные проблемы.

Затем, когда в девяносто восьмом году произошел серьезный и трагический кризис, ушел один из основных учителей ИСККОН, Вира исчез и затих. Он так и не принял посвящения, поскольку искал настоящего Гуру, а всех, кого он слышал, подвергал испытаниям и не мог принять в качестве абсолютного духовного наставника. Он ждал и искал. На несколько лет он почти пропал из моей жизни. Затем, когда я уже пришел в Матх, однажды он позвонил по телефону — мы сохранили дружеские отношения и изредка говорили. Я рассказал ему о Говинде Махарадже, об Авадхуте Махарадже, о Матхе, и он очень близко и искренне принял все это. Он стал появляться в Лахте и через некоторое время принял посвящение у Гурудева. Я очень рад, что хотя бы косвенно помог ему в сложной духовной ситуации.

Он всегда приходил, когда мог, и оставался допоздна, отмывая стенки котлов, крышки, пол, раковину. Но со временем он стал приходить реже, здоровье уже подводило. Не всегда легко складывались отношения с бхактами, далеко не каждый день были взаимопонимание или благодарность. Он все мудро терпел, и это при том, что многим по возрасту годился в деды. Несомненно, он был прекрасным вайшнавом — терпимым, мудрым, любящим, добрым, настоящим другом. Не помню, носил ли он когда-либо дхоти и курту, помимо инициации. Вайшнавизм не придает большого значения внешнему виду, церемониям и ритуалам. Мы говорим о настоящем чувстве трансцендентной преданности, живущем в глубине «я», в самой сердцевине сердца.

тома̄ра хр̣дойе сада̄ говинда-виш́ра̄ма
говинда кохена мама ваиш̣н̣ава пара̄н̣а

Когда я приехал с Украины, где пробыл чуть ли не полгода, снова в Петербург и не увидел Виры, я забеспокоился. От преданных я узнал, что он в тяжелом состоянии, и захотел навестить, но из окружающих никто с ним не поддерживал близких отношений. В конце концов я узнал, к кому обратиться, но отвлекли другие дела, а потом снова нужно было ехать на проповедь, и горестная весть застала меня уже в Киеве. И если бы не довольно скупое сообщение в чате, вызвавшее шквал сочувствия, я бы все еще думал, что он жив. Но это, конечно, правда: он всегда жив и всегда дарует нам свое присутствие и свое мудрое, доброе общение.

Всего тебе самого лучшего и светлого, дорогой друг, дорогой брат, пусть вечно совершается, растет и воодушевляет все мироздание твоя прекрасная сева.

Твой никчемный
Б. А. Данди,
от имени санкт-петербургской ятры


Слава всем вайшнавам!


Вирарагхава и АМ. Инициация.jpg


Вирарагхава моет посуду.jpg


Дандават, дорогие преданные, примите нижайшие поклоны. 
 
С прискорбием сообщаем вам печальную новость: наш духовный брат Вирарагхава Прабху оставил тело. 
 
Тем, кто хорошо знал Вирарагхаву, было известно, что здоровье его оставляло желать лучшего, да и сам он был человеком весьма преклонных лет. Брат Вира давно уже осознавал, что дни его сочтены, а потому не тратил время напрасно и готовил себя к неизбежной минуте расставания с телом. 
 
Это был беззлобный, не амбициозный и приятный человек с мягким характером, который был всерьез занят делом спасения своей души. Спасение он находил в служении в храме, где был занят на кухне, куда приходил после дневного ароти, в обед. Главным занятием его было мытье посуды Кришны и преданных, которое он завершал уже поздним вечером. К служению своему он подходил очень ответственно; оно никогда не надоедало ему и приносило не только душевное, но и физическое облегчение от страданий. 
 
«Встанешь утром, все болит. Таблетку примешь, мантрочку почитаешь, походишь, вроде немного полегче. Надо идти в храм, все-таки служение у меня там. А вечером идешь обратно, вроде и живой. Вот так и живешь: потихонечку, помаленечку», — так обычно описывал свое душевное и физическое состояние брат Вира. И было совсем незаметно, что этот добрый человек тратит огромные усилия, преодолевая телесный недуг. Никто не знал, каких сил ему стоил каждый такой поход. 
 
Брат Вирарагхава был музыкантом. Музыка была второй его жизнью, и свое свободное от служения Гуру и вайшнавам время он посвящал ей. Тех, кого он знал близко, он приглашал в гости послушать игру на гитаре, в которой был очень силен. Всю свою жизнь он посвятил музыке: выступал, ездил на гастроли. И даже вайшнавские бхаджаны в его исполнении приобретали порой эстрадно-джазовые оттенки. Впрочем, он относился к своему занятию музыкой как к старой привязанности, которая досталась ему в наследство. Он часто подчеркивал, что это не главное его занятие, и что главное занятие — это служение. 
 
К религии вайшнавов и делу спасения своей души Вирарагхава относился очень серьезно. Не тратить время напрасно — таков был его девиз и жизненное кредо. И, насколько это было в его силах, он соответствовал этому идеалу жизни. Именно поэтому смерть не стала для него каким-то неожиданным событием, заставшим врасплох. Скорее, брат наш получил долгожданную свободу от одолевавшего его недуга, а освободившись от бренного и страдающего тела, продолжил свое служение в новом, уже духовном теле.

Мы, друзья и доброжелатели брата Вирарагхавы, верим, что он обрел достойное место в мире служения святым вайшнавам. Своим уходом брат наш напомнил всем нам о скоротечности жизни и о том, что не следует растрачивать дни, отпущенные нам, даром. Светлая память тебе, дорогой Вирарагхава Прабху!

С поклонами,
Девамитра Дас


Главная | Миссия | Учение | Библиотека | Контактная информация | Вьяса-пуджа
Пожертвования