Преданный: Гуру Махарадж, у меня есть вопрос о Туласи Деви. Здесь, в этом мат̣хе, преданные говорят, что даже если их джапа-ма̄ла̄ и не сделана из настоящего дерева Туласи, то когда вы воспеваете маха̄-мантру на их четках во время посвящения, вы обращаете эти четки в туласӣ-ма̄лу. Важно ли иметь джапа-ма̄лу, сделанную из Туласи, или же нет?
Шрила Шридхар Махарадж: Существует более высокое духовное понимание.
йасйа̄тма-буддхих̣ кун̣апе три-дха̄туке
сва-дхӣх̣ калатра̄диш̣у бхаума иджйадхӣх̣8
Существует бхаума (материальное), и то, что называется иджйадхӣх̣ (то, что мы почитаем как объект поклонения). Если я буду считать, что то, перед чем я на самом деле хочу преклоняться, обладает материальной природой, — это будет оскорблением. Это будет оскорблением. Арччйе виш̣н̣ау ш́ила̄-дхӣх̣: если я думаю, что то, чему я должен поклоняться, — простой камень; или гуруш̣у нара-матих̣ — если я считаю Гурудева обыкновенным человеком; или ваиш̣н̣аве джа̄ти-буддхир — если я смотрю на вайшнава, как на бра̄хман̣а, ш́ӯдру и т. д.; или виш̣н̣ор ва̄ ваиш̣н̣ава̄на̄м̇ кали-мала-матхане па̄да-тӣртхе ’мбу-буддхих̣ — если мы думаем, что вода, омывающая лотосоподобные стопы Господа Вишну или вайшнава, чаран̣а̄мр̣та, — это обыкновенная вода; или виш̣н̣ау сарввеш́вареш́е тад-итара-сама-дхӣх̣ — если мы думаем, что Повелитель всего, Господь всего, Вишну — всего лишь один из множества богов, тогда: йасйа ва̄ на̄ракӣ сах̣ — нам предстоит отправиться прямо в ад. Таково утверждение «Падма-пураны»9.
Также и в «Шримад-Бхагаватам» мы обнаруживаем следующее утверждение: йасйа̄тма-буддхих̣ кун̣апе три-дха̄туке — та душа, которая отождествляет себя с телом, или же думает следующим образом: «Жена и дети — моя собственность», или же — «Объект нашего поклонения — это что-то материальное», или кто думает, что во всех местах паломничества именно материальный элемент воды обладает очищающим свойством, то тогда: са эва гокхарах̣ — такую душу следует считать ослом, которого можно использовать, чтобы доставлять пищу коровам! Кхара означает осла, таскающего ношу, следовательно, гокхара означает такое вьючное животное, которое даже не может быть использовано в целях удовлетворения нужд человека, но только животных; это очень низкое, животное восприятие. Поэтому мы должны оставить уровень отождествления духовного с материальным. Необходимо духовное, а не материальное, и нам необходимо понять свое истинное положение.
Однажды Шри Чайтанья Махапрабху был в гостях у преданного-неофита, принадлежавшего к школе Рамануджи, который был поражен, услышав о похищении Раваной Ситы Деви. В это время преданный предлагал Господу какую-то пищу, но сам соблюдал пост и непрестанно стенал и причитал. Махапрабху спросил:
— Почему ты ничего не ешь?
На что тот ответил:
— Я хочу умереть. Я услышал, что моя возлюбленная Мать Джанаки, Сита Деви, была похищена демоном! Если я вынужден слышать об этом, если это должно было коснуться моего слуха, то я хочу умереть; я не хочу больше жить.
Тогда Махапрабху начал успокаивать его:
— Нет, нет, не думай так. Сита Деви — это сама Лакшми Деви. Она — чинмайа, олицетворенное сознание, не обладающая телом, состоящим из материальных элементов. Тело Ситы Деви сотворено не из плоти и крови, и поэтому — что говорить о насильственном похищении ее! — Равана даже не смог прикоснуться к ней, он даже не может увидеть ее. Облик Ситы Деви состоит из такой субстанции, что Равана не может ни увидеть ее, ни прикоснуться к ней! Это истина. Не беспокой свой ум. Я говорю тебе: это истина, поэтому прими праса̄дам.
Затем этот преданный принял праса̄дам.
После этого Махапрабху отправился дальше на юг, и в одном селении Он обнаружил, что местные преданные читали «Курма-пурану», в которой речь шла о том, что когда Равана пришел, чтобы похитить Ситу, она скрылась, войдя в огонь, а бог огня Агни дал Раване лишь подобие Ситы, и Равана забрал эту «ма̄йа̄-Ситу». Затем, убив Равану и одержав полную победу, прежде чем забрать Ситу с Ланки, Рамачандра сказал: «Чтобы доказать свою непорочность, она должна войти в горящий огонь, и если она сможет успешно пройти это испытание, Я приму ее. Целый год она жила в демонической семье, Я не могу без испытания поверить в ее чистоту». И тогда многие преданные заплакали, но по приказу Рамачандры был подготовлен огонь, и Сита Деви должна была в него войти. Когда же огонь погас, Сита Деви, улыбаясь, вышла из него и преданные начали громко кричать: «Джайа! Сита Деви ки джайа!»
Все это было описано в «Курма-пуране», и Махапрабху попросил чтеца: «Пожалуйста, дай Мне эту страницу оригинальной рукописи и вместо нее вложи переписанную копию. Я встретил бра̄хмана, который очень сильно страдает при мысли о том, что Сита Деви была на самом деле похищена Раваной. Я хочу показать ему эту страницу из древней книги, дабы убедить его, что Я не просто успокаивал его, но в ш́а̄страх написано, что Равана не мог даже прикоснуться к настоящей Сите Деви, ибо она является олицетворенным сознанием — ни материей, ни тем более плотью, кровью, костями или чем бы то ни было в этом роде».
Если у привидения есть видимая форма, или у йога есть видимая форма, то разве Господь не может явить Свою форму? Он может. По Его воле «Да будет вода!», появилась вода; и когда Он сказал: «Да будет свет!», появился свет. Его воля — это закон. Чего бы Он ни захотел сделать — это тут же свершается; и поэтому, должно ли у Него быть вечное, состоящее из плоти и крови, тело? По Своей воле Он может явить все, что захочет, и все это будет духовным, без малейшей примеси осквернения какой бы то ни было материальной субстанцией. Но зрение более высокого уровня реальности не похоже на здешнее зрение плоти. Там есть всё: зрение, слух, — но они не такие, как здесь. Совсем как во сне: наши плотские глаза не действуют, эти уши не работают, и, тем не менее, во сне мы видим, чувствуем, ходим, пьем и едим. Ум только «наполовину материален», и если даже на уровне ума возможна вся эта деятельность, то тогда за пределами этой сферы также существует абсолютно чистый духовный мир. И в том мире есть духовное зрение, духовный слух, духовный ум — все духовно. Это возможно.
На поле битвы, когда два танка сходятся для сражения, люди, находящиеся внутри танков, могут думать: «Танки движутся словно два демона, готовые раздавить друг друга!» Танки сталкиваются, но внутри них находятся люди. Аналогичным образом, у души, пребывающей в этом теле, также есть свое собственное тело, свой план существования, своя пища — всевозможная собственность, находящаяся в духовном царстве, — а этот мир лишь искаженное отражение того царства. Мы должны целомудренно стремиться к обретению жизни в том духовном царстве, а целомудрие зависит от любви, любовь же подразумевает жертву: «умереть, чтобы жить». Мы должны полностью «умереть» в отношении наших интересов в этой жизни. И тогда в нас пробудится иной тип интересов, и мы будем жить там, в том месте. Таково наше стремление, и ради этого мы оставили все свое «реальное» окружение: наш дом, нашу собственность, наших друзей, нашего отца, мать, наших детей и других родственников. Мы со столь многим распрощались и отправились на поиски чего-то иного. Нас более не привлекает мирская собственность, мы ищем нечто надмирное.
«Мирское» означает находящееся во власти смерти: умирающее каждую секунду. Все то, на что мы рассчитываем, чтобы поддерживать свое тело, умирает каждую секунду. Все. Поэтому мы хотим оказаться за пределами этой земли смерти, и, если это возможно, жить в царстве, в котором смерти нет. Это амр̣та — то, что лишено смерти, — и это сладостно, это Вайкунтха, это Голока. Слово «ваикун̣т̣ха» употребляется для обозначения чего-то безграничного, таков смысл. Кун̣т̣ха значит ограничение, а ваикун̣т̣ха — безграничное. Жить на Вайкунтхе означает жить в соприкосновении с безграничным целым.
Преданный: Махарадж, еще один вопрос о Туласи Деви: я заметил, что в этом мат̣хе преданные, обходя вокруг Туласи во время а̄ратӣ, не любят воспевать мантру: йа̄ни ка̄ни ча па̄па̄ни брахма-хатйа̄дика̄ни ча, та̄ни та̄ни пран̣аш́йанти прадакш̣ин̣ах паде паде («Те, кто обходят вокруг Шримати Туласи Деви, с каждым шагом уничтожают любые последствия совершенных ими ранее грехов, даже последствия греха убийства бра̄хман̣а»). Почему это так?
Шрила Шридхар Махарадж: Возвышенный преданный никогда не должен молиться подобным образом: «Избавь меня от грехов». Преданный высшего уровня будет молиться так: «Что бы я ни сделал плохого, я готов страдать за это, до последнего. Но я молюсь только о том, чтобы смог получить хотя бы маленькую капельку нектара благосклонности Кришны». Такой должна быть молитва настоящего преданного. Паш́у-па̄кхӣ хайе тха̄ки сварге ва̄ нирайе тава бхакти раху бхактивинода хр̣дайе: по своей карме я могу быть птицей или животным, червем или насекомым, могу находиться в раю или в аду, — меня это не заботит. Пусть я буду страдать в соответствии со своей кармой. Но моя единственная молитва: «Пусть никогда я не лишусь милости Кришны; я хочу обрести ее. Я нуждаюсь в Его милости; я хочу быть преданным Ему. Лишь преданность — все, чего я хочу. Предстоит ли мне наслаждаться результатами моих хороших деяний в раю, или же я должен буду страдать за грехи своей прошлой жизни и отправиться в ад, — я нисколько не забочусь о том, чтобы избежать этого. Я буду наслаждаться или страдать, ибо это последствия моей кармы, но меня не волнует это. Я молюсь не о том, чтобы освободиться от последствий своих грехов, избавиться от каких бы то ни было благих заслуг или дурных последствий, — но я прошу только о том, чтобы я смог обрести чистую преданность, в независимости от того и другого».
«Я не желаю освободиться ни от удовольствия, ни от страданий; пусть все это приходит в соответствии с моей прошлой кармой. Но с этого момента я желаю никогда не делать попыток растрачивать понапрасну благодать Кришны, молясь лишь о том, чтобы иметь силы встретить любой поворот событий. Однако, что бы я ни обрел, начиная с этого момента, каким бы крошечным, пусть даже размером с каплю, но это должно быть нектаром высочайшего уровня, а представители более низкого уровня могут заниматься вопросами ада и рая».
Чтобы избавить нас от последствий наших действий или вызволить нас из ада или рая, нужны более низкие представители; они могут сделать это. Но единственное благоприятное приобретение, о котором мы будем молить, — это благосклонность Кришны, и мы никогда не будем пытаться уменьшить свою прошлую карму, — результат неблагоприятных деяний, совершенных из-за неправильного понимания. Меня не интересует «паспорт», я желаю получить «визу». Если я получу визу, то меня больше не смогут обеспокоить никакие проблемы с паспортом, — что-то наподобие этого. Итак, просто покончить с ма̄йей, неправильным пониманием, — это ничто. Но намного более высокое достижение — обрести нечто благоприятное во владениях Господа Кришны. Преодолев ма̄йу, мы сможем достичь Вираджи, Брахмалоки; мы можем обрести мукти (освобождение), пограничное положение. Но почему я должен тратить свою энергию лишь на обретение положения в пограничной зоне? Все мои усилия должны быть направлены на молитву об обретении положения на Голоке, и это будет достижением высочайшего уровня. Я буду молиться только об этом, а все остальное будет достигнуто автоматически.
Существует одна история из Пуран, иллюстрирующая этот принцип, — история Савитри и Сатьявана. Савитри была целомудренной женщиной, обретшей особые способности благодаря выполнению определенных епитимий. Однажды она отправилась со своим мужем Сатьяваном в лес, зная о том, что в этот день он должен умереть. Она знала, что это был день смерти ее мужа, но он не знал. Когда Сатьяван рубил дрова в лесу, он сказал: «У меня болит голова. Я хочу вздремнуть». Савитри была готова к этому, Сатьяван опустил голову на ее колени и заснул. Во время сна он умер от сердечного приступа, и явился Ямарадж, чтобы забрать его. Сначала пришли представители Ямараджа, но, обнаружив, что тело Сатьявана покоилось на коленях его очень чистой и целомудренной жены, они не осмелились забрать его.
Затем пришел сам Ямарадж и обратился к Савитри:
— Оставь его, он уже мертв. Оставь его тело.
Савитри ответила:
— Да, ты можешь его забрать.
Ямарадж взял душу Сатьявана, но вскоре заметил, что Савитри, благодаря совершенным ею аскезам, пошла вслед за ним, не желая оставлять своего мужа. Ямарадж обратился к ней:
— Зачем ты идешь? Я забираю его. Ты должна вернуться.
Савитри ответила:
— Нет, я не могу. Я тоже должна идти.
Ямарадж сказал:
— Нет, ты не должна идти. Почему ты мешаешь мне исполнить мой долг? Это промысел творца, Господа Брахмы, и ты должна этому подчиниться.
Савитри ответила:
— Лучше умереть, нежели жить без моего мужа.
Затем Ямарадж произнес:
— Хорошо, я дам тебе благословение. Прими его и будь удовлетворена.
Савитри попросила его о том, чтобы ее свекор и свекровь, которые были слепы, снова обрели зрение. Ямарадж пообещал:
— Да, они снова обретут зрение.
Но Савитри снова продолжала следовать за ним со словами:
— Я еще не получила полного удовлетворения.
— Тогда попроси другое благословение.
— Хорошо, если ты милостиво согласен дать мне другое благословение. Мои свекор и свекровь также лишились своего царства. Пожалуйста, сделай так, чтобы они снова восстановили свои права на царство.
— Да, даю слово, они получат назад свое царство.
Но Савитри опять последовала за ним.
— Как, ты опять идешь?
— Да, я не могу жить без общества моего мужа.
— Тогда попроси еще одно благословение.
— Хорошо.
— Чего же ты хочешь?
— Я хочу иметь сто сыновей.
— Хорошо, у тебя будет сто сыновей.
Но Савитри продолжала следовать за Ямараджем.
— Но теперь-то почему ты следуешь за мной? Разве я не сказал тебе, что у тебя будет сто сыновей?
Она ответила:
— Если ты заберешь моего мужа, то как же тогда я смогу родить хотя бы одного сына?
Затем Ямарадж в замешательстве сказал:
— Да, это правда. Что же мне делать?
Тогда он прибег к более высокой инстанции. Благословение Савитри было одобрено, и она получила своего мужа обратно. Ямарадж уже обязал себя, сказав: «Да, у тебя будет сто сыновей». Поэтому Савитри только скрепила обещание, произнеся следующие слова: «Ведь ты же ясно пообещал, что у меня будет сто сыновей, поэтому ты никак не можешь забрать моего мужа!»
Основной смысл в том, что если мы обретем поддержку высшего мира, то она отменит все законы, закрепленные в этом мире смерти. Если нам предоставляют место на Голоке, ничто не сможет задержать нас в этом материальном мире. Если Туласи Деви может даровать нам положение там, то зачем нам понапрасну растрачивать время на молитвы, прося у нее: «Пожалуйста, очисти грязь, на которой я сейчас стою». Это самообман. И поэтому мы непрестанно будем молиться более возвышенным слугам об обретении более высокого служения Господу. Мы не станем беспокоиться о том, где мы окажемся; эта проблема разрешится сама собой. Если мы обретем какое-либо более высокое назначение в божественном царстве, то тогда автоматически ничто не сможет удержать нас здесь. И поэтому ш́уддха-бхакта, или чистый преданный, в глубине своего сердца никогда не будет молиться о чем-либо другом, ибо это напрасная трата сил. Лишь — «Все, чего я хочу, — это чистое стремление служить моему вечному Господу. Кроме этого я не знаю ничего и кроме этого ничего не хочу».
Чистый преданный не будет молиться ни о чем, кроме более возвышенного служения Господу его сердца. Он не сможет даже и представить себе того, чтобы просить о чем-либо, касающемся его личных интересов. В христианстве также присутствует подобное самопожертвование. И выше этого — самозабвение: преданные забывают о своих собственных личных интересах, потому что те растворяются в интересах Господа, Абсолютного Целого.
Поэтому любой, кто стремится стать чистым преданным, никогда не должен желать чего-либо, кроме чистого служения и доставления радости Господу своего сердца. И когда личность не осознает ничего, кроме: «Пусть произойдет все, чего Он хочет», — именно это и есть чистая преданность Туласи или тому, к кому мы обращаем свои молитвы. И если человек обрел это более высокое сукр̣ти, эту ш́уддха-бхакти, семя према-бхакти, то он уже не сможет думать ни о чем, кроме того, как доставить удовольствие Кришне. Он будет думать только об удовлетворении своего Господа, безоговорочно, полностью забывая о собственном теле, о своем уме — обо всем. Такова чистейшая молитва.
8«Шри Шри Прапанна-дживанамритам», 4.13.
9Также приводится в «Шри Шри Прапанна-дживанамритам» (4.14).