Он, Билвамангал, был очень привязан к одной проститутке по имени Чинтамани. Он пишет в начале «Кришна-карнамриты»:
чинта̄ман̣ир джайати сомагирир гурур ме
ш́икш̣а̄-гуруш́ ча бхагава̄н ш́икхи-пин̃чха-маулих̣1
Однажды происходила погребальная церемония, шраддха, по отцу Билвамангала. Он задержался, но в тот день у него родилось желание навестить проститутку Чинтамани, для чего ему необходимо было переплыть реку. В тот же день погода была ужасная: буря, шторм, сильный ветер, и река разлилась, но он чувствовал, что ему необходимо добраться до дома Чинтамани. И кода он достиг берега реки, он увидел, что там не было лодок, но по воде плывет труп. Он ухватился за этот труп и с помощью этого трупа, каким-то образом, вплавь сумел достичь противоположного берега и достиг дома Чинтамани.
Дверь была закрыта, и он хотел перебраться через высокую ограду, забор, окружавший ее дом. И в попытках это сделать он заметил то, что он посчитал веревкой. С помощью этой веревки он перебрался через забор, залез на ограду, а затем свалился с нее и потерял сознание. И Чинтамани в это время думала: «Каждый день он приходит ко мне, но сегодня вряд ли он придет, в такую бурю, в непогоду». Но затем она услышала какой-то звук и со служанкой подошла, приблизилась к стене узнать, в чем дело и обнаружила, что Билвамангал лежит на земле без сознания. Они отнесли его к ней в комнату, и он пришел в чувства. И пораженная Чинтамани спросила у него: «Как ты сумел оказаться здесь в такую непогоду? И что такое с тобой? Посмотри на свое тело! — Все его тело было измазано кусками сгнившей мертвой плоти. — Откуда этот дурной запах, зловоние? — спросила она. — Помойте его! — Велела она слугам. — Что это такое на тебе? Куски человеческой плоти на твоем теле? Как ты здесь оказался?».
«С помощью веревки, — ответил он, — я перебрался через ограду». — «Как? Там нет никакой веревки, — заявила Чинтамани. — То была не веревка, но змея». Змея. Он ухватился за змею и с помощью этой змеи, которую принял за веревку, сумел перебраться через забор. И Чинтамани сказала: «Ты уделяешь мне такое великое внимание — падшей женщине. Кто я такая? Мало того, что падшая, я — проститутка. Если бы толику этого внимания, этой концентрации ты сумел обратить к Кришне, ты бы обрел неимоверно высокую жизнь». И эти слова поразили его, достигли самых глубин его сердца.
«О, она права! Если бы толика этого рвения, этой любви была направлена на Кришну… Такая великая привязанность к реалиям, которые являются низменными…» И он пришел в себя, он пришел в чувства, очнулся, предложил свои поклоны Чинтамани — той проститутке — и покинул ее дом.
«Чинта̄ман̣ир джайати» говорится в начале «Кришна-карнамриты». Он пишет: Кришна пришел ко мне в образе Чинтамани, чтобы наставить меня, Чинтамани, проститутка, выступила в роли посредницы, чинта̄ман̣ир джайати. Затем он направился прямо в майявади-матх к Сомагири, который был маханта [главой] этого матха. Билвамангал был инициирован, был посвящен в майяваду, сомагирир гурур ме. От Сомагири он получил дикшу. Но благодаря прошлому, предыдущему сукрити Билвамангала Кришна хотел принять его, поэтому Билвамангал не мог оставаться в обществе майявади долгое время.
Неожиданно Билвамангал почувствовал в себе, как мальчик, отрок Кришна, столь прекрасный собой, смотрит на него в игривом умонастроении, духе. Он был поражен, задаваясь вопросом: «Что это? Я никогда не переживал, у меня не было подобного трансцендентного супраментального, превосходящего ум опыта в прошлом, столь чарующий и столь прекрасный он!» И тогда эта майявада, брахмавада — ей пришел конец. Парабрахман к нему пришел, Кришна и сознание Кришны, концепция Кришны, после чего он направился во Вриндаван
1982.07.03.A.B1(1)
Билвамангал — когда он шел во Вриндаван, то на пути (это было, скорее всего, или в Мадхья-Прадеше или в Махараштре), когда он, возможно, совершал омовение в святой реке, многие мужчины и женщины пришли на берег святой реки, чтобы совершить омовение в этот святой день в священной реке. Так случилось, что его привлек звон колокольчиков на ножных браслетах на щиколотках некой дамы. Он посмотрел на эту женщину и почувствовал к ней влечение. И влечение было настолько велико, что он проследовал за ней в ее дом. И он стал гостем в этом доме.
Хозяин дома был богатым человеком, вайшьей, купцом и сердце его было религиозно. Билвамангал стал гостем в доме этого человека, и когда домохозяин спросил у гостя: «Как я могу тебя удовлетворить? Ты — мой гость. Писания, шастра, говорит, что я должен рассматривать тебя как представителя Нараяны. Пожалуйста, дай мне указания, скажи, какое служение тебе я могу совершить». На что Билвамангал ответил: «Я хочу, чтобы ночью ко мне пришла твоя жена и служила мне». Хозяин был высокорелигиозным человеком, он ответил: «Да, я устрою это».
И он хотел позаботиться о его комфорте, и тем вечером хозяин попросил свою жену, он сказал ей: «Ты должна пойти к моему гостю и послужить ему». Жена явилась, а в это время неожиданно в уме Билвамангала произошла перемена, и он попросил, обратился к ней и сказал: «Я хочу попросить у тебя шпильки, которыми ты закалываешь волосы». Особые шпильки используются индийскими женщинами. «Мне нужны две шпильки». Она дала ему шпильки, и с помощью этих шпилек он выколол себе глаза и стал слеп. Он сказал: мои глаза — мои враги, они способствуют мне в удовлетворении моих животных желаний, поэтому они — мои враги», — и с этими словами он ослепил себя и покинул этот дом. Покинул дом и отправился во Вриндаван.
Он уже к тому времени был принят Кришной, говорится. Вы знаете его — автор «Кришна-карнамриты», прекрасного поэтического произведения. Это произведение было написано им, и Махапрабху с большим энтузиазмом принес эти книги из южной Индии в Бенгалию, «Карнамриту». «Карнамрита» значит «нектар для ушей, нектар слуха», «Кришна-карнамрита» — Кришна, который является нектаром для слуха. Таково название этой книги.
1982.07.03.A.B1(3)
и затем по дороге, на пути произошло то, что было описано выше: он встретил ту женщину на берегу реки и почувствовал стремление насладиться ею.
Но затем, когда он пришел в себя, то он поклонился стопам той женщины, и он ослепил себя и, поклонившись ей, он продолжил свой путь во Вриндаван. А Кришна словно играл с ним по дороге: иногда Он вел его во Вриндаван за руку, а иногда Он убегал от него. Таким образом: в игривом духе, игриво, играючи, Кришна вел его. И Билвамангал пишет в «Кришна-карнамрите», он говорит: «Кришна, ты можешь скрыться из поля моего зрения [он словно видит Его, он говорит: Ты можешь скрыться из поля зрения], но способен ли Ты скрыться из моего сердца?» Он бросает Кришне вызов, говоря так.
Так или иначе, он достиг Вриндавана и там, самоослепленный, мог видеть многочисленные лилы. Подобно тому как в царском собрании Дурьодханы, когда Кришна явил Свою айшварью, Свое величие, духовное могущество, то Дхритараштра обратился к Кришне со следующей просьбой, он сказал: «Хотя я слеп, но я молю Тебя о том, чтобы ты на время вернул мне зрение, потому что я слышу, как Бхишма, Дрона и другие риши прославляют Тебя, возносят величайшие хвалы Твоему прекрасному облику, и я хочу увидеть Твою рупу, твою фигуру и цвет [буквально]. Ты всемогущ, — сказал он Кришне, — на какое-то время верни мне зрение, устрани мою слепоту!» На что Кришна ответил: «Нет необходимости для Меня устранять твою физическую слепоту. Я говорю: видь Меня, и ты будешь Меня видеть. Теперь — видь!» И Дхритараштра, оставаясь физически слепым, мог видеть Кришну. Что это означает?
Это означает, что для того, чтобы видеть Кришну, не требуются физические глаза. Видеть Его можно исключительно благодаря Его свободной сладостной воле. Если Он говорит: «Да, видь Меня!», то… Как Он сказал Арджуне до того, как произошли вышеописанные события. Арджуна сказал: «Ту форму, которую Ты мне описывал столь долго, я хотел бы увидеть». И тогда Кришна ответил: «Видь Меня! Я такой-то и такой, такова Моя природа, о Арджуна!» И Арджуна увидел эту природу.
Таким образом, любое видение, любое слышание, любой опыт трансцендентного, трансцендентной субстанции не зависит от нашего физического тела: физические глаза не могут видеть Его, физические уши не в силах Его слышать, физические руки не могут Его коснуться. Но когда Он нисходит в измерение нашего сознания, тогда мы чувствуем так, словно мы касаемся Его этими руками, мы видим его этими глазами, мы слышим Его этими ушами.
Когда Он явился, предстал перед Дхрувой… Вначале Дхрува Махарадж увидел Его в медитации, [шлока]. Но затем, когда это видение Кришны стало еще более интенсивным, тогда Дхрува Махарадж открыл свои глаза и увидел Кришну перед собой, как бы физическими глазами.
Адхокшаджа — это чувство, нисходящее свыше, сверху вниз, а затем, когда это переживание становится еще более интенсивным, тогда оно проявляется в физическом измерении. Он нисходит свыше — вниз, в измерение нашего опыта, но Он не порождаем в измерении нашего чувственного опыта. Он нисходит свыше в это измерение: из трансцендентного измерения к душе, от души к разуму, от разума к уму, в сферу ментальных импульсов, а затем, когда Его природа становится более интенсивной, тогда наши «физические» глаза способны Его видеть. Когда чувство становится интенсивным, тогда-то мы словно видим Его физическими глазами, когда Он нисходит.
Кришна может быть здесь, я могу видеть Кришну, но если посторонний человек приблизится и постарается Его коснуться, он не коснется Его и не увидит Его, поэтому Он нисходит свыше. На днях я рассказывал: я читал в газете о том, как один французский ученый заявил недавно, что цвет не существует вне глаза, цвет существует в глазу. Любые реалии, которые мы переживаем в физическом измерении, все они порождаемы соответствующими чувствами: цвет порождаем глазом, звук порождаем ухом — таким образом — вкус порождаем языком. Они — вкус, цвет и прочее — не находятся вне органов чувств.
И ментальные способности, ментальные принципы — когда они становятся интенсивными, тогда мы говорим: о, я вижу перед собой нечто конкретное, осязаемое, но все это переживается внутри. Он из центра нисходит к нам на периферию, в провинцию, а затем покидает эти окраины и возвращается к Себе.
1чинта̄ман̣ир джайати сомагирир гурур ме, ш́икш̣а̄-гуруш́ ча бхагава̄н ш́икхи-пин̃чха-маулих̣ / йат-па̄да-калпатару-паллава-ш́екхареш̣у, лӣла̄-свайам̇вара-расам̇ лабхате джайаш́рӣх̣ — «Слава Чинтамани и моему дикша-гуру Сомагири! Слава моему шикша-гуру, Верховному Господу, чей венец украшает павлинье перо! Под сенью Его лотосных стоп, которые подобны деревьям желаний, Джаяшри [Радхарани] наслаждается божественным вкусом вечной супружеской любви». («Кришна-карнамрита», «Шри Чайтанья-чаритамрита», Ади-лила, 1.57).